Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

В письме обращают на себя внимание слова о «равнодушии» в позитивном ключе. И это не игра в парадоксальность. Довлатов почувствовал, что он выскочил из поля зрения судьбы, которая всегда предлагала ему выбор между плохим и худшим. Равнодушие судьбы можно назвать свободой. Но порой она напоминал о себе. Один из знаков особого положения Эстонии – послабление, как это ни странно звучит, в области азартных игр. На ее территории проводились неофициальные чемпионаты Советского Союза по бриджу. Один из участников соревнований пишет:

В Прибалтике бриджистам нет нужды прятаться от полицейских ищеек, вынюхивающих «незаконные организации» («больше трех не собираться!»). Там в бридж играют даже министры, директора заводов, председатели парткомов-исполкомов. Им ничего не стоит арендовать на несколько дней какой-нибудь спортивный зал или кафе и гостеприимно предоставить его фанатикам, съезжающимся со всей страны. Они не боялись, что их обвинят в организации подпольного игорного дома, как это случилось впоследствии с бриджистами Ленинграда. Все наши попытки получить от Центрального комитета по физкультуре и спорту разрешение на легальное проведение всесоюзных турниров не увенчались успехом.

Автор описывает то, как он пришел к этой замечательной, увлекательной игре и обнаружил символическое совпадение своего увлечения с интересом к бриджу у другого человека:

Поначалу мы играли по маленькой в тот домашний бридж, за которым проводили вечера наши предки, называя его «винтом». В дневниках Льва Толстого «винт» упоминается часто, обычно с раскаянием, что вот мол опять поддался соблазну.

Пришло время раскрыть имя свободолюбивого бриджиста. Им оказывается Игорь Ефимов. Увлечение игрой совпало со временем написания знакомого нам романа в толстовском стиле «Зрелища». Автор «Войны и мира» также играл в «винт». Так, символически, за одним карточным столом расположились партнеры по игре: Лев Николаевич и Игорь Маркович. Толстовская высокая ставка подтверждается романными ходами Ефимова. Партнеры становятся абсолютными чемпионами. Но это, конечно, литературный бридж. Для получения чисто спортивного удовольствия Ефимов ездил в Таллин. Многие слышали: «джаз – музыка сытых». По аналогии «бридж – игра для скучающих». И это справедливо для Ефимова. Его литературные дела в те годы шли средне, без особых взлетов. Про взлет я говорю не без причины. В 1973 году в ленинградской «Детской литературе» издается книга Ефимова «Сильнее ветра, быстрее звука», в которой рассказывается об истории авиации, начиная с Можайского и братьев Райт. Перед этим в 1971 году, как вы помните, выходит арифметическая сказка «Плюс, Минус и Тимоша». Успехом подобное назвать сложно, книги свидетельствуют лишь о том, что Ефимов присутствует в профессии.

Резкий «набор высоты» мог последовать после события в жизни Ефимова, которое рифмуется с эстонской эмиграцией Довлатова. Речь идет об учебе Ефимова на Высших литературных курсах в Москве. На них он попал благодаря участию в драматургическом семинаре в Ялте в 1969 году. Одним из руководителей семинара был Владимир Федорович Пименов – ректор Литературного института. ВЛК – дочерняя структура института. Ефимова пригласили в гостиничный номер Пименова и сделали предложение. Приглашение сопровождалось солидной аргументацией для солидного автора. В мемуарах Ефимов воспроизводит названные резоны:

Отдельная комната в общежитии, стипендия в 150 рублей, которая выплачивается и во время летних каникул, лекции по истории мировой культуры, просмотр зарубежных фильмов, недоступных простым гражданам.