Союз капитана Форпатрила

Двое мужчин иронически отсалютовали друг другу недопитыми бокалами и опустошили их до дна. Добрая фея с винной тележкой материализовалась рядом, подлила им напитки и снова скрылась в толпе гостей.

Инкрустированные створки в дальнем конце комнаты разошлись, словно занавес перед спектаклем, открывая сцену — в данном случае, стол, сейчас разложенный до большого овала и многообещающе сервированный. Маман со своими подручными аккуратно препроводила гостей к назначенным местам. Шив улучил момент что-то сказать на ухо своей дочери Гуле, прежде чем их разлучили.

К сожалению Айвена, их с Теж рассадили порознь: ей досталось место напротив отца, сидевшего в конце стола по правую, почетную руку от Саймона. Элис, возглавлявшая стол с другой стороны, посадила справа от себя Мойру гем Эстиф, а слева — Юдин Аркву. То ли стандартный протокол размещения гостей изменили специально, учитывая непростой состав приглашенных, то ли так создавалась видимость неофициального семейного ужина, то ли маман распределила места согласно собственному плану, возможно, после консультаций с СБ (в отставке). Айвен оказался зажат между собственной тещей и старшей свояченицей Стар, дальше сидели Байерли, Изумруд и лишь потом — Риш. Противоположную сторону стола, от леди гем Эстиф до Теж, заполнили Гагат, Жемчуг, Амири и Гуля. Стол был слишком длинным, чтобы за ним можно было поддерживать одну общую беседу, разве что с определенным усилием, но, скорее всего, предполагалось, что она распадется на два-три разных разговора. Место Бая в центре стола позволяло ему и слышать, что говорит каждый, и успешно отвлекать любого из них, смотря по ситуации.

На стол подали густой зимнепраздничный суп, подходящий к сезону — и с первого же блаженного вдоха Айвен опознал рецепт. Однозначно, на этот вечер его мать выкрала матушку Кости; остается только надеяться, что Майлз ничего не узнает. Риш заверила Изумруд, свою сестру-Драгоценность, что все в полном порядке, и бо

льшая часть присутствующих, обладавшая генетически усиленными органами чувств, взялась за ложки с выражением блаженства на лице.

Леди Элис дипломатично начала беседу на самую нейтральную из возможных тем, спросив леди гем Эстиф, как той понравилась Земля, и несколькими направляющими репликами втянув Айвена в рассказ о том, как он сам десять — нет, даже больше — лет назад служил на Земле помощником военного атташе, чтобы придать лоска своей карьере. Взгляд из-под ресниц, предупредивший Айвена, что Самое Любопытное ему следует держать при себе, был излишен: ему требовалось принять на грудь намного больше спиртного, чтобы заговорить о том, что он тогда пережил и от чего потом долго не мог отделаться. В любом случае, леди гем Эстиф избавила его от такой необходимости, потому что охотно и в самых безупречных выражениях сама принялась рассказывать про последние восемь лет, проведенных ею в колыбели человечества. К удивлению Айвена, к старости она не жила там в уединении, роскошном или стесненном в средствах, а имела что-то вроде бизнеса генетика-консультанта.

— Просто чтобы держать руку на пульсе, — пояснила она. — Мое изначальное образование прискорбно отстало — хотя скорее по цетагандийским меркам, чем по земным. Но я оставалась в курсе дел, — она самодовольно улыбнулась своим многочисленным и таким разным внукам, рассевшимся вокруг стола.

Стар, которая, по мнению Айвена, чересчур налегала на выпивку — разве что печень у нее была по-цетаганадийски генмодифицированная — подняла голову.

— А как вообще вы со старым генералом произвели на свет баронессу? Это твое прежнее Созвездие так приказало? Наверняка — говорят же, что хауты держат все внешние скрещивания под контролем.

— Ты ошибаешься, дорогая. Хотя к тому времени я и мое Созвездие давно не имели друг с другом ничего общего. Скрупулезно планируются скрещивания внутри расы хаутов. А вот потомство вне её контролируется гораздо слабее, ради возможности получать случайные и удачные генетические результаты.

Юдин мрачно усмехнулась, глядя на свою мать через стол:

— А я, значит, оказалась удачной случайностью?

— Как оказалось по прошествии лет — безусловно. Признаюсь, что в то время, когда ты родилась, мои мотивы были более эмоциональны, и так далеко я не заглядывала.

Стар наморщила лоб:

— Получается, ты любила деда гем Эстифа?

Мойра гем Эстиф отвела столь романтическое предположение взмахом руки:

— Раэ гем Эстиф был не тем человеком, которого можно любить. Но я чувствовала всем существом, что он — как и все мы, выбравшие Комарру вместо возвращения в Империю — страдает от того, что высокочтимое начальство предало его труды. А я могла возместить лишь одну из всех потерь, понесенных Раэ в Девятой Сатрапии.

Озадаченный Гагат, сидевший рядом, переспросил:

— Какую потерю?

Юдин отпила вина, нежно улыбнулась своему сыну и/или созданию и уточнила:

— Как, ты ни разу не слышал этой истории?

Гагат, припомнил Айвен, был самым младшим из Аркв, даже младше Теж.