Союз капитана Форпатрила

— А ты сам как? — поинтересовался Айвен Ксав.

Байерли поморщился, хотя расчетливый взгляд, который он бросил из-под своих несправедливо длинных ресниц на прислушивающуюся Риш, совсем не вязался с видом жертвы всеобщего произвола.

— Кручусь, как белка в колесе, а то! Мне еще надо будет ненадолго бросить эту отъезжающую компанию, чтобы освободить свою квартиру и сдать вещи на хранение. Паковаться в последнюю ночь — все равно, что пытаться решить, какое добро хватать и выносить из горящего дома. По легенде, я ускользаю, едва избежав неминуемого ареста по обвинению в сговоре с твоей родней в этой краже века. Быть мне барраярским ренегатом, — он принял изящную позу. — Вот до чего доводит распутство!

— Уверена, все у тебя сложится хорошо, — попыталась его утешить Теж.

— На этом чертовом Единении Джексона? Да там врагов просто убивают и едят.

— Мы — нет! — с видом оскорбленного достоинства заявила Риш.

— Это метафора, — отмахнулся Байерли, хотя, судя по его физиономии, был не до конца в этом уверен.

— Что ж, если ты ввязался во что-то, что тебе не по зубам, постарайся проникнуться духом своего пра-прадеда Пьера Кровавого, — посоветовал Айвен Ксав. Потом подумал немного и добавил: — Или его жены, твоей пра-прабабки. Для тебя разницы не будет.

Бай ответил ему презрительной ухмылкой.

Айвен Ксав, ничуть не устрашенный его гримасой, усмехнулся в ответ и пояснил Теж и Риш:

— Говорят, что Кровавый никого не боялся, кроме двоих человек: своей жены и Дорки Форбарры. И то насчет Дорки никто точно не уверен.

— Правда? — удивилась Теж. В свете его пояснений те позолоченные бокалы, из которых они все пили ночью воду из туннеля, выглядели куда любопытнее.

— Семейная история Форратьеров, — сообщил ей Бай, — по самой своей сути есть источник сомнительных сенсаций. Не слушай Форпатрила, — он вздохнул. — Хотя уже вижу, что именно его ты и намерена слушать. Мои поздравления, Айвен, если я не успел сказать этого ранее.

— Спасибо, — вежливо ответил Айвен Ксав.

А потом настало время всем впрягаться и помогать носить вещи вниз в гараж, где уже ждали три роскошных правительственных лимузина. Похоже, они уедут с шиком? Теж поняла, что к этому приложила свою дипломатическую руку леди Элис. Ведь с тем же успехом Аркв могли бы доставить в космопорт в одном большом арестантском фургоне.

В тот же гараж прибыли на отдельной, неприметной машине двое мужчин в черной с серебром форме. Они перенесли в багажное отделение одного из лимузинов пару знакомых тяжелых ящичков с древней печатью Девятой Сатрапии на крышке. Старший из двоих подошел к барону с баронессой и откозырял.

— Мой августейший господин передает вам свои наилучшие пожелания, сэр, и дарит этот памятный сувенир. Вероятно, он поможет вам быстрее проделать ваш путь.

Папины брови взлетели на лоб. Теж попыталась было просчитать стоимость — неважно, в бетанских марках или барраярских долларах — сорока четырех килограммов древних цетагандийских золотых монет, но ее подвело полное незнание цен на антикварном рынке.

— Ровно два ящичка из сорока, — пробормотал папа. — Пять процентов. Как щепетильно с его стороны.

Он обратился к оруженосцу Форбарр уже в полный голос:

— Передайте вашему августейшему повелителю, что барон и баронесса Кордона принимают этот сувенир с такой же радостью, как он — вручает его.

«Ты не переборщил с колкостью, папа?» Однако оруженосец принял сказанное, не переменившись в лице, и вместе со своим товарищем отбыл, чтобы, и в этом Теж была уверена, передать сказанное дословно. Основная выплата прибудет позже — самым скучным образом, переводом денег по сжатому лучу. И будет точно составлять обещанное, за скрупулезным вычетом стоимости этих ящичков, так сказать, платежа в натуральной форме.

Сверху спустились леди Элис и Саймон, придав окончательному прощанию немного официоза. Папа подошел к стоявшим бок о бок Айвену Ксаву и Теж.

— Мне рассказали, что на барраярской свадьбе отец должен просто отдать невесту. Это меня поразило — получается, что ее слишком низко ценят.

— Это фигура речи, сэр, — развеселившись, заверил его Айвен Ксав. — В действительности, когда женятся высшие форы, то закулисные переговоры о деталях брачного контракта могут длиться месяцами.

— Ну, это немного лучше, — признал барон. — Таланты вашего Грегора возникли не на ровном месте.

Айвен Ксав добавил, словно в качестве утешения:

— В конце концов, в обмен вы получили Байерли.

Барон улыбнулся, не разжимая губ.

— Да, я знаю… — он повернулся к дочери. — Твоя мать сказала мне, Теж, что передавала тебе приглашение отправиться с нами до Станции Пол, верно?

— Да, папа, — ответила Теж. — Но я расстанусь с вами здесь.

Она крепко стиснула руку Айвена Ксава, и он накрыл ее ладонь своей.

— Ты меня знаешь — по эту сторону смерти нет такой вещи, как «последний шанс и никогда больше», — начал папа. — Если ты когда-нибудь захочешь приехать домой…

— Спасибо, папа.