Союз летящих

Несколько дней и ночей они провели в Европе. Линна не удержалась от искушения посетить дом Шерлока Холмса на Бейкер-Стрит, ошеломленно смотрела на строгие кружева и шпили Кельнского собора, они пили пиво в мюнхенском кабаке, а в Мадриде бродили по музею Прадо. Впечатлений было слишком много, и только расширенное сознание тайри позволяло их вместить, уложить и сохранить трезвый рассудок при этом. Но впечатлений было и мало. Вдруг Линна поняла, что уходит с Земли навсегда. Может быть, она вернется… через десятки лет. И то сомнительно — кроме Земли, есть еще бесконечность миров, и то, что Алейн вернулась сюда на время, и Дьен однажды побывал здесь — чистая случайность, которая, может, и не повторится с ней.

Континенты мелькали, кружился ветер, пели ласковые волны океана. И только в Россию Линна не хотела возвращаться снова — она уже многое видела там, и видеть это снова было бы мучительно. Невыносимо — зная, что это уже насовсем. Алейн понимала это, и не тянула ее туда.

"Спасибо тебе", — говорила Линна. Алейн неясно улыбалась. То ли слушала ее, то ли более тщательно сканировала одним из потоков сознания Землю.

Все это время Алейн не переставала контролировать планету. И время от времени ей приходилось отвлекаться, пару раз даже оставлять Линну одну. На своей боннской работе она пока взяла срочный отпуск, сославшись на тяжелую болезнь мексиканской тетушки.

"Я все-таки тебе мешаю".

"Ну что ты! Я получила массу удовольствия. Знаешь, как приятно было с тобой заново все это переживать?"

"Я даже не знаю, как буду без тебя дальше"

"Лин! Что значит — без меня? Мы всегда будем рядом, только позови. Ты разве еще не поняла? Ведь сейчас ты можешь позвать Кьену — и она может слышать нас, ты можешь позвать кого угодно. Вот и Дьен…" — мысли Алейн смешались.

(они бродили по гигантскому плато в Андах, глядя на светлые во тьме снежные вершины Кордильеры и невероятно гигантские, сливающиеся, мерцающие сквозь атмосферу звезды).

"Он рядом, но все же не совсем. Он не может по-настоящему обнять тебя. Ты не чувствуешь его запаха, не слышишь голоса — только помнишь".

"Но мы и по-настоящему увидимся, — обнадежила Алейн, — и с ним, и с тобой".

Линна размышляла о Дьене.

"Скажи, Алейн… ведь он мне не откроется… а что это за эксперимент, чем они занимаются там, на Монроге? На Монроге ведь инферно?"

"Да, на Монроге инферно олигархического типа"

"Ты можешь мне рассказать?"

"Я попробую. Ты знаешь, как обычно происходит освобождение мира инферно?"

"Внедряются разведчики, затем убивают всех одрин, затем с помощью наших превосходящих технологий захватывают планету, парализуют, если необходимо, армии старых режимов, сложившихся при одрин…"

"Верно. Но потом следует еще один этап. Потом мы должны присоединить планету к Тайрону. Я сама как-то занималась этим. Мы с Дьеном. Это сложная, интересная работа, она проводится по отработанному алгоритму… Первым делом мы обеспечиваем всех жителей данного района — например, мы отвечали за половину континента, там было пять миллионов человек, мы создаем пункты бесплатной раздачи, ставим синтезаторы, и каждый может получить сколько угодно еды, одежды, любых необходимых вещей. Дальше ставим правительство. Тайри могут сканировать, поэтому нам несложно определить, кто годен для управления — тут важны и организаторские способности, и ум, и главное — бескорыстие. Создаем иерархию для начала, организуем людей в небольшие районы, поселки. Выдача продовольствия только членам наших общин, и в них быстро подтягиваются все. Особенно упертых — в охраняемые лагеря, сканируем, если человек небезнадежен — убеждаем, если он сам внутри уже как одри, выдаем правительству, обычно для таких применяется пожизненное заключение. Одновременно строим школы для детей, для взрослых. Обучаем профессиям, обращению с нашей техникой, детям даем общее образование, вживляем компы, проводим санацию тела, так что время жизни резко увеличивается. Затем внедряем испытанную на Тайроне систему демократического самоуправления… под нашим контролем, конечно. Все. Через 10–20 лет планета присоединена к Тайрону".

"Все это звучит вроде бы хорошо. Оптимистично. Но как-то нерадостно".

"Потому что это похоже на ампутацию мозга с целью лечения мозговой опухоли. Ну хорошо, я преувеличиваю. Главное — это люди. Но мы фактически делаем их беспомощными, полностью зависимыми от нас".

"В результате среди них чаще будут рождаться тайри. И они сами будут счастливы".