Союз нерушимый

— А у нас там рация в машине, канал на СМЕРШ — отвечает Брюс — а еще пулемет, на случай, если воевать по-серьезному. И предлагаю переместиться в ресторан, или вообще в номера — а то кажется, дождь сейчас начнется. И обрати внимание на вон того типа на той стороне улицы, он толчется тут уже с четверть часа, Мазур наверное, устал уже его на мушке держать.

В «додже» остаются Мазур и Финн, благо и форма у них с солдатскими, не офицерскими погонами. А мы вваливаемся в «Националь» — я и ребята, к которым присоединились до того сидевшие в машине старший лейтенант Рябов и Лючия, жена Брюса. Причем итальяночку, а она ничего, Юра, поздравляю! — впихнули мне под бок, а сами там непринужденно распределились вокруг, страхуя. Кстати, «дождь» на их жаргоне означало не непогоду, хотя небо и в самом деле было подозрительно серым, а угрозу снайпера — мало ли что, лучше на открытом месте не торчать, достаточно для публики спектакль разыграли! И еще какого-то человека у самого входа — ой, не понравился мне его взгляд! — Брюс внаглую оттеснил в сторону, давая мне и Лючии пройти.

И был обед, где наша компания заняла столик в углу, стоящий в некотором отдалении. Но разговаривать в зале я все же не рискнула, лишь коротко ввела в курс дела, понижая голос. Затем поднялись в мой номер-люкс, и после того как Рябов, наш радист, осмотрел тут все на предмет прослушивающих закладок, заговорили уже не стесняясь.

И веселились, конечно. Мы же — встретившиеся старые друзья? В номере была даже радиола, с коробкой пластинок. Затем Валька убежал «на дежурство», в номер, снятый ребятами — а ему на смену пришел Влад и притащил гитару.

И мы пели «батальонную разведку», и «здесь птицы не поют» (знаю, откуда эта песня, но и у нас она стала очень известной), и «комбат-батяня», и «дорогу», и другие. Так что даже приходила дежурная по этажу, и просила так не шуметь — «я все понимаю, товарищи, но имейте же и совесть, люди спать хотят».

И уже к полуночи ребята расходились, старательно изображая пьяных. Хотя в бутылках, которые могла видеть зашедшая дежурная, был лишь крепкий чай. Мальчики не были трезвенниками — но пить перед работой? Ну а мне спиртное было категорически противопоказано. Да и Лючии, как оказалось, тоже.

Ну а после, тихо и незаметно, назад в мой номер прокрались Брюс и Валька. И Лючия с ними — вот не захотела своего мужа оставлять! Хотя Юрий сказал, что она в деле уже проверена, и стреляет хорошо. Ой, только бы не заснуть!

Ведь если я правильно рассчитала, то за снимками посланцы от друже зверхныка придут этой ночью? Мало ли куда я могу их передать? Он ведь понял, гад, что я его если не узнала, то раскусила, что никакой он не «кооператор»! Ну а телефон из будущего вполне мог принять за «минокс», микрофотоаппарат образца 1938 года, бывший на вооружении наверное, всех разведок этой войны.

Приходите, гости дорогие — ждем!

Юрий Смоленцев. Киев, ночь на 22 июня 1944 года.

Вот везет нам на приключения! В старости мемуары буду писать (если доживу конечно) так ведь не поверят, скажут — чистый Голливуд! Ну не бывает такое, с одним человеком.

Что провалились из 2012 в 1942 год, это ладно, там еще полторы сотни человек было, весь штатный экипаж атомной подлодки «Воронеж» и нас, подводного спецназа СФ девять человек. А теперь сосчитаем, во скольких делах лично мне участвовать пришлось.

Север, осень сорок второго. Под Ленинградом, плыли через Неву, прорыв Блокады. Уран добывали для советского «Манхеттена» (но о том уж точно не дозволят рассказать, до скончания веков). Варшава. Нарвик, Будапешт. Зееловские высоты. Папу Римского вытаскивали. Охота на фюрера — и еще Берлин после успели застать. Был старлеем, стал майором, Героем (за уран от берегов Конго), и неужели еще и вторую, за Адольфа, утвердят? Среди наград даже такая экзотика как орден Святого Сильвестра (от Ватикана), и жена, с которой нас в Соборе Святого Петра сам Папа венчал (еще в книгу Гиннеса попаду!). Домой теперь — ну хоть немного отдохнуть, заслужили? Ан нет.

Из-под Берлина — в славный город Киев. «Жандарм» товарищ Кириллов, в курс дела ввел кратко, подробнее его порученец прояснил, и наконец сказано было, окончательно поступаете в распоряжение товарища Лазаревой. А она-то как там оказалась? Конкретная задача — на месте. Но в общих чертах — прикрываете ее, как Маневича «Этьена» в Риме. Экипировка соответственно, тяжелое вооружение можно не брать, транспортом и «легендой» на месте обеспечат — все ж территория своя. И — вот, засада!

И, как наступят мирные дни —
Вспомнишь ты о былых.
Где враг на мушке, сзади свои —
И никого кроме них.