Читаем Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину полностью

Вместе с войсками 3-й польской армии, которой командовал молодой 36-летний генерал Рыдз-Смиглы, в Киев вошли и их союзники — немногочисленные петлюровцы. Это была 6-я сечевая дивизия полковника Марка Безручко — бывшего царского капитана, уроженца Бердянского уезда, еще в 1908 году окончившего Одесское пехотное училище. Впрочем, дивизия — это громко сказано. Вся она насчитывала не больше тысячи человек. Да и держались союзники отчужденно, искоса поглядывая друг на друга. Сердечности в отношениях между поляками и украинцами не было. Зато через две недели в Киев прибыл Петлюра и, по своему обыкновению, принял парад сечевиков. Парады он просто обожал — как всякий гражданский человек, никогда не служивший рядовым.

А за Днепром, прямо под Киевом, уже проходил фронт. Главным развлечением киевлян было ходить по вечерам на днепровские склоны и смотреть, как в сумерках в районе Броваров вспыхивали артиллерийские выстрелы. Весь Левый берег еще не был застроен. Панорама открывалась куда более грандиозная, чем сегодня. До Киева снаряды полевых пушек не долетали — дальняя пальба казалась чем-то вроде фейерверка. В Купеческом саду (возле нынешней филармонии, в которой тогда было Купеческое собрание) даже постоянно играла музыка. Так и запомнилась польская оккупация — в основном вечерними концертами под аккомпанемент далекой орудийной перестрелки да работающими театрами. А еще зенитками, расставленными прямо на днепровской круче.

Есть такая глава в польской истории: «Чудо на Висле». Оно произойдет позднее, когда красные погонят из Киева поляков и остановятся только под Варшавой. А это было «чудо на Днепре» — странная война, не очень похожая на войну, и оккупация, напоминающая весенний показ мод в виде новой польской формы.

И вдруг чудо кончилось. Красная армия перешла в контрнаступление, и поляки тоже без боя, как и заняли, сдали Киев, подпортив напоследок романтическую легенду о себе. Они взорвали дом губернатора и самый старый в городе Цепной мост, построенный еще при Николае I. Еще два моста повредили, чтобы задержать красных, после чего 10 июня отбыли на историческую родину, прихватив с собой и Симона Петлюру.

Воскресшая Польша против новой России

В отличие от Грушевского, Петлюры и других «профессиональных» украинцев, поляки в 1918–1920 гг. проявили бесспорный профессионализм в «розбудові держави». Польша воскресла после Первой мировой войны буквально из небытия — из трех частей, принадлежавших Российской, Германской и Австро-Венгерской империям. Почти полтора века поляки жили без своего государства. Даже железнодорожные пути в новой стране были разные. В бывшей «русской Польше» — широкие. В остальных частях — европейские, поуже. Пришлось и их перешивать под один стандарт. Но память о славе старого Польского государства, энергичный вождь Юзеф Пилсудский и множество граждан, готовых воевать за идею великой Польши, вернули Варшаву на геополитическую карту Европы.

Патриотический польский плакат 1920 г. «Эй! Кто поляк — в штыки!!»

После ухода в конце 1918 года из России немцев конфликт новой Польши с красной Россией был неизбежен. Поляки хотели восстановить Речь Посполитую в максимальных исторических границах — с Литвой, Галичиной, Волынью и Белоруссией. А большевики мечтали о мировой революции под лозунгом: «Даешь Варшаву!» Именно его учили кричать красноармейцев перед атакой.

Созданная из ветеранов Первой мировой войны, воевавших в армиях трех империй, польская армия представляла грозную силу. У нее было много оружия, боеприпасов, аэропланов и западных инструкторов — преимущественно французов. Характерно, что первую в истории бомбардировку Киева с воздуха, по советским данным, провели именно поляки 19 апреля 1920 года. Правда, выглядело это достаточно смешно: прилетело несколько «этажерок», покидало легкие бомбы, но ничего не разрушило — только напугало.

Сатирический советский плакат на ту же польскую тему

Красная Армия в 1920 году, наоборот, была сильно истощена двухлетней гражданской войной. Она потеряла много наиболее активных бойцов и командиров, устала, пережила эпидемию тифа. Дефицит личного состава был настолько остр, что в состав красных частей, перебрасываемых на польский фронт, включили даже бывших белогвардейцев из армии Деникина, сдавшихся под Новороссийском. Тем не менее, это воинство нашло в себе силы перейти в контрнаступление. Сдачу Киева поляками предопределил прорыв 1-й Конной армии Буденного, переправившейся через Днепр в районе Екатеринославля, где ее никто не ждал. Опасаясь обхода с юга, польские войска очистили Правобережье. А из Белоруссии двинулся в наступление на Варшаву Западный фронт Михаила Тухачевского. Однако взять столицу Польши не удалось. Война закончилась ничьей и Рижским договором 18 марта 1921 года, по которому Галичина и Волынь остались за Польшей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное