Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину

Планы овладения Крымом вынашивал уже Владислав IV, по заданию которого чертил свою карту Боплан. Но горючая «смесь русских, поляков и татар» взорвалась раньше времени — восстанием Богдана Хмельницкого. В результате контроль над Украиной перешел к Poccийской империи, а осуществить честолюбивые намерения Владислава по завоеванию Крыма смогла только Екатерина Великая — почти через полтора века. Завоеванные территории — нынешние Одесская. Николаевская, Херсонская и Донецкая области получили название Новороссии. Хотя, будь поляки рациональнее, эти земли значительно раньше могли бы стать… Новопольшей.

Владислав IV

Гигантский плавильный котел Российской империи, ее внешнеполитические успехи и та полноправная роль, которую играли в них малороссы, достигая вершин имперской иерархии, не могли не прекратить формирование отдельной нации на территории Украины.

Формула триединого русского народа, придуманная киевлянином Феофаном Прокоповичем, устраивала всех. Как гласил «Учебник географии Российской империи», изданный в Петербурге в 1873 году: «Русские по различию наречий своих разделяются на 1) Великоруcсов, 2) Белоруссов и 3) Малоруссов».

До поры до времени это объяснение полностью отвечало реальности. А что тогда называлось Украиной, четко определил Тарас Шевченко. Откройте его повесть «Прогулка с удовольствием и не без морали» и убедитесь: «Могила, или курган, на Волыни и Подолии — большая редкость. По берегам же Днепра, в губерниях Киевской и Полтавской, вы не найдете версты поля, не украшенной высокой могилой, а иногда и десятком могил. И не увидите ни одной развалины… Бедная, малосильная Волынь и Подолия, она сохраняла своих распинателей в неприступных замках и роскошных палатах. А моя прекрасная, могучая, вольнолюбивая Украина туго начиняла своим вольным и вражьим трупом неисчислимые огромные курганы».

Итак, Волынь и Подолия для Шевченко — НЕ УКРАИНА. Украина для него — Киевская и Полтавская губернии — то самое историческое пограничье с Диким Полем. Вот эту Украину он и завещал нам «любить» — без Подолии и Волыни, тем более, без Галичины. Слова же «украинцы» Тарас Григорьевич в своем творчестве ни разу не употребил. Хоть он и знал много «крепких» словечек (и «жид» был в его писательском словаре, и ласковое «жидок», и «москаль»), а этого — не ведал! Не мыслил такой категорией!

Веселые нравы профессиональных украинцев

И не только Шевченко не знал этого слова! Даже значительно позже, уже в начале XX века, подавляющее большинство жителей земель, ставших современной Украиной, тоже никогда в своей жизни не слышали слова «украинцы»! И даже не подозревали о его существовании! Не испытывая по этому поводу, кстати, даже малейшего дискомфорта.

Из коллекции автора. Ухажер дочери Грушевского Александр Севрюк пьет с немецкими и австрийскими дипломатами после заключения Брестского мира, «продав» им Украину

Его не знали те наши прадеды, что жили восточнее речки Збруч и являлись подданными Российской империи. Но и тем, что благоденствовали западнее Збруча в подданстве «доброго цісаря» Австро-Венгрии Франца Иосифа, сие великое слово тоже было неведомо. «Почуваю себе русином», — признался простодушно в начале XX века в статье «Дещо про самого себе» Иван Франко. И никто даже не плюнул в его сторону!

В мемуарах печально петлюровского генерала Юрка Тютюнника есть прекомичнейший эпизод, как в 1917 году он решил сформировать «сознательную» украинскую часть. Для этого в рамках политики украинизации, которую проводили Временное правительство и Центральная Рада, подобрали призывников из Полтавской, Киевской, Черниговской, Волынской, Холмской, Подольской. Херсонской, Екатеринославской и Харьковской губерний. В общем, со всей Украины.

Цитирую дословно:

«Прибуло щось до семи тисяч. Відкриваючи віче, я запропонував:

— Хто поміж вами українці, піднесіть руку догори!.

Піднеслося не більше трьохсот рук.

— Малороси! Піднесіть руки!

Піднесло руки коло половини присутніх.

— Хахли! Піднесіть руки!

Знов піднесла руки добра третина.

— Українці, малороси і хахли! Всі разом піднесіть руки!

Понад головами кількатисячноі юрби піднісся ліс рук».

Итак, из 7 тысяч человек, прибывших украинизироваться (это очень приличная социологическая выборка!) в 1917 году самоидентифицировали себя украинцами всего триста! Жалкие 4,28 процента! Остальные считали себя хохлами, малороссами — кем угодно, но не украинцами. Это и есть реальная картина того, что у нас называют национальной сознательностью масс.