Союз Сталина. Политэкономия истории

В то время Черчилль в своих выступлениях неоднократно призывал:

«Я хочу, чтобы обе эти страны (Англия и Франция) обратились ко всем малым государствам, которых нацистская тирания хочет поглотить одно за другим, и заявили им без обиняков: «Мы не станем вам помогать, если вы сами не поможете себе. Что вы намерены предпринять? Какой вклад сделаете вы? Готовы ли вы оказать определенную услугу делу защиты Устава Лиги?»[306].

«На востоке Европы находится великая держава Россия, страна, которая стремится к миру; страна, которой глубочайшим образом угрожает нацистская враждебность; страна, которая в настоящий момент стоит как огромный фон и противовес всем упомянутым мною государствам Центральной Европы… какими бы близорукими глупцами мы были, если бы сейчас, когда опасность так велика, мы чинили бы ненужные препятствия присоединению великой русской массы к делу сопротивления акту нацистской агрессии»[307].

«Все мы надеемся, что без дальнейшей проволочки будет заключен прочный союз с Россией. Можно считать, что требование русских о том, чтобы все мы сообща противодействовали акту агрессии, направленному против прибалтийских государств, было справедливым и разумным, и я верю, что мы полностью согласимся удовлетворить это требование. Дополнительные гарантии ни на йоту не усиливают грозящую нам опасность, если сопоставить это с тем, что мы выигрываем в деле коллективной безопасности при помощи союза между Англией, Францией и Россией»[308].

Польша ответила, что она «быть четвертым не хочет, не желая давать аргументы Гитлеру»[309]. «Для нас это принципиальный вопрос, – говорил Бек французскому послу в Варшаве Л. Ноэлю, – у нас нет военного договора с СССР; мы не хотим его иметь…»[310]. «Независимо от последствий, – твердил главнокомандующий польской армией Э. Рыдз-Смигла, – ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам»[311]. Румыния, также, несмотря на уговоры союзников, категорически отказались от сотрудничества с СССР[312].