Союз стихий

До сих пор не верилось, что она решилась сразиться с ним, а главное убить его. Свое прозвище Бесстрашная Дейдра заслужила не зря — с рождения она ничего не боялась, кроме одного — собственного отца. По меркам морейцев он не был жесток, но Дейдре — дочери крайнего севера — отчаянно не хватало тепла, в том числе родительского. Никому она не признавалась в своих чувствах, считая их слабостью, а потому стыдясь. Даже близкие друзья подняли бы ее на смех. Но душе Дейдры всегда хотелось чего-то большего, она не понимала чего, пока не встретила Джеймса. Внешне он был холоден так же, как она и ее соплеменники, но сердцем мог растопить все снега севера. За одно это она была готова идти за ним на край земли.

Ледяные стены содрогались от боя барабанов. Ни факел, ни свеча не освещали путь. В Моране огонь под запретом. Но Дейдра и без него отлично ориентировалась в темноте. Зрение морейцев устроено иначе, чем у людей. В ночи они видят, как люди при свете дня. К тому же гора светилась изнутри сизым.

Она наизусть помнила дорогу. Вмерзшие в стены тела пращуров провожали ее стеклянными взглядами. Коридор закончился залом, в стены которого навсегда были вмурованы бывшие владыки. Их мертвые глаза смотрели на нее сквозь прозрачную ледяную корку, словно спрашивая уверена ли она, что достойна править Мораной. Еще не поздно повернуть назад, отказаться от нелепой затеи. Ей ли возглавлять гордый народ? Ведь она не заслужила это право в честном бою. В ней до нелепого мало чести.

Впереди были спины соплеменников. Стоит подать голос, и они обернутся, увидят венец на ее голове и поймут, кто их владыка. Но Дейдра застыла в нерешительности. Ей было стыдно и страшно. Казалось, пращуры видят ее насквозь. Их лица выражали негодование.

Ей придется доказать, что она достойна быть владыкой. Для того, кто побывал в плену, это практически невозможно. Но у нее есть козырь — венец. Против него даже жрецу нечего возразить.

Она вспомнила того, ради кого пришла сюда. Того, кто не отвернулся от нее в пору нужды. Кто поддерживал и помог. Уйти ни с чем означало предать его. Что ей пращуры и их гнев, если Джеймс верит в нее? Он отправил ее в Морану, чтобы она остановила бессмысленную войну между их народами, и она справится.

— Я ваш владыка!

На ее голос один за другим поворачивались морейцы. Дейдра шла через их ряды, и воины отступали, склоняя головы перед новым правителем Мораны.

Дейдра забрала из рук жреца чашу с водой и лично выплеснула ее на лицо бывшего владыки, как того требовал обычай.

— Прощай, отец, — прошептала, чтобы никто не услышал. — Ты ошибался, есть кое-что поважнее чести. Любовь.

Глава 27. Союз стихий

На сердце у первого магистра было неспокойно. Последний разговор с Джеймсом свернул не туда. Не стоило угрожать мальчишке, но как еще его облагоразумить? Снежная совсем запудрила ему мозги. Он слушался ее во всем, а она, между прочим, враг.

Валум мерил шатер шагами. Надо что-то решать со снежной пока не поздно. Владычицей она быть захотела. Он хмыкнул. Всегда одно и то же — жажда власти или наживы. И пусть не заливает о мире между народами. Уж он-то видит ее насквозь.

Размышления прервал солдат с донесением — в лесу наткнулись на группу деревенских жителей — четверо человек, захваченных снежными в плен. Их отбили и доставили в лагерь, и теперь они хотели лично поблагодарить первого магистра за спасение.

— Хорошо, приведи их, — кивнул Валум, не ожидая подвоха. Подобные посетители были не редкость.

В шатер вошли трое мужчин и девушка. Мужчины были высокими и широкоплечими, как и положено жителям деревни, а вот девушка выбивалась из группы. Дешевый полушубок из шкурок беляков, накинутый поверх сарафана, не вязался с ее внешностью. Возможно, дело было в толстой косе русых волос слишком шелковистых для простолюдинки, или же в хорошем личике чересчур пригожем для севера, где все женщины скуласты и с приплюснутыми носами.

Пока мужчины раскланивались и желали магистру долгих лет жизни, девушка молчала, скромно потупив взгляд. Лишь изредка поглядывала на Валума. Вроде смущенно, но ему почудился во взоре призыв, от которого забурлила кровь. Если снять с девчонки лохмотья, причесать да нарядить в шелка, будет чудо как хороша. Впрочем, решил Валум, с одеванием можно повременить.

— А ты, — обратился он к девушке, — чего молчишь? Не хочешь сказать «спасибо» за спасение? Или, быть может, снежные пришлись тебе по нраву?

— Что вы, господин, они ж лютые звери, — девушка зарделась, — очень хочу поблагодарить, но не смею.

— Пожалуй, ты можешь быть полезной, — улыбнулся Валум. — Мне как раз нужна служанка. А то даже постель застелить некому. Солдаты ничего не понимают в женских делах.

— О, — она мяла ткань юбки, — я буду рада услужить вам, господин.

— А уж как я буду рад.

Мужики ушли, девка осталась. Бросила полушубок в углу, принялась наводить порядок в шатре. Заняться и правда было чем. Валум не покривил душой, сказав, что ему не хватает служанки, но, конечно, удержал девку не ради подметенного пола. Приглянулась она Валуму.