Союз стихий

Первый же поцелуй, едва ощутимое прикосновение губ перевернули сознание Аурики. Могла ли она еще полгода назад представить, что по собственной воле поцелует низшего? Скажи ей кто это тогда, она бы велела приковать его к скале под палящим солнцем, чтоб впредь не сквернословил. Но пути Небесного отца неисповедимы. Не угадать, что он тебе приготовил.

Аурика думала, будет противно. Она готовилась испытать отвращение от ласк Элая. Но вместо этого по телу разлилась горячая волна, точно она обнаженной принимала солнечную ванну. В груди росло и ширилось напряжение, дрожью отдаваясь в теле.

Щетина Элая кололась, раздражая кожу лица, и это ощущение тоже было новым. Щеки Лоредана всегда были гладко выбриты. Элай совсем не походил на него — ни внешне, ни внутренне. Они настолько разные, что и сравнить нельзя, как нельзя сравнить воду и воздух. Такие отличные стихии, не единого общего критерия. Тем удивительнее, что они оба ей дороги. Лоредан навсегда в ее сердце. Он был так глубоко в ней, что она не мыслила себя без любви к нему. Но, оказывается, сердце у нее огромное, и в нем есть место для Элая. Нет, пока это не любовь. Но признательность, где-то даже нежность, способная перерасти во что-то большее. Во что Аурика сама пока не знала.

Небесный отец, как Элай целовал! Словно в последний раз. Точно через секунду мир погибнет и они вместе с ним. И есть только здесь и сейчас. У него были жесткие требовательные губы. Они разжигали в Аурике огонь и дарили наслаждение.

Когда Элай оторвался от ее губ, она провела пальцами по его шраму. Белая борозда отчетливо выделялась среди щетины, но уже не отпугивала. Права была подавальщица — шрамы красят мужчину.

Элай запустил пальцы в волосы девушки. Как давно он мечтал тронуть медовую копну, ощутить ее тяжесть в руке, позволить прядям скользить меж пальцев. Попробуй кто встать сейчас между ним и Аурикой, он бы придушил его голыми руками.

Он все не мог поверить своему счастью. Она — желанная и томная. Он — само терпение, что так ему несвойственно. Убрать скорее преграды, все лишнее, все прочь: шнуровка на платье, шпильки в волосах. Вздохи и ласки. Главное держать себя в руках. Он не торопился, наслаждаясь каждым мгновением близости.

Подхватив Аурику под бедра, Элай отнес ее на кровать. К этому моменту на ней была лишь нижняя полупрозрачная сорочка, и он любовался ее телом, точно произведением искусства. Не так давно оно было для него недоступной святыней, и вот он владел им. Грубые пальцы наемника ласкали шелковую кожу сквозь ткань. Когда он добрался до груди, девушка застонала и выгнулась ему навстречу. У Элая перехватило дыхание от развратности этого звука. Не сдержавшись, он рванул тонкую ткань. Она с треском порвалась, высвобождая тело Аурики. Последняя преграда пала. Но сам Элай раздеваться не спешил. Избавился лишь от рубахи, оголив торс.

Золото волос и атлас кожи — все принадлежало ему. Это была лучшая ночь в его жизни. Даже если она никогда не повторится, ради нее одной стоило проделать весь этот путь. Лишь где-то на задворках сознания скреблась гадкая мыслишка, отравляя его радость, — она с ним из чувства долга. Это ее способ расплатиться или даже привязать его к себе покрепче. Ему ли — сыну продажной женщины — не знать, как ловко женщины пользуются телом для манипуляции мужчинами.

Что если она не хочет его, а лишь изображает желание? Вдруг все это — стоны и поцелуи — игра? Он с трудом мирился с ее холодностью, но притворную страсть не переживет вовсе. Элаю был известен всего один способ удостовериться, что женщина действительно хочет мужчину. Физиологию не обманешь.

Лежа меж раскинутых бедер Аурики, он скользнул пальцами в ее лоно. Девушка вскрикнула чуть слышно, но то был не протест, а знак удовольствия. Она была влажной, готовой принять его. Больше Элай не сомневался.

Наскоро расстегнув ремень, он избавился от брюк. Захватив запястья Аурики, сплел их у нее над головой, пока она трепетала под ним, словно в лихорадке. Их глаза встретились в момент единения — отчасти запретного, но такого желанного. Золото и смоль, благородное и грубое, мужское и женское смешались в урагане страсти.

Глава 28. Первый магистр

Джеймс шел как на заклание, не ожидания хорошего от встречи с первым магистром, все-таки он дважды предал Валума. И если ему представится шанс, предаст в третий раз. Ведь где-то в лагере томилась солнечная, и он намеривался ей помочь на пару с Элаем, но пока не знал как.

Валум встретил его не за столом, как обычно, а лежа на кровати. Первый магистр был бледен. Его кожа в свете масляных ламп отливала синим, точно Джеймс смотрел на него через толщу воды. Пахло в шатре рвотой и потом. Вокруг магистра суетились старый маг и его рыжий помощник.

Валум поманил Джеймса, и он послушно приблизился.

— Присядь, — первый магистр указал на место рядом с собой.

— Что происходит? — Джеймс оглядел склянки на прикроватной тумбе.