Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Теперь скажи, зачем ты это сделал, парень?, — поинтересовался командир пращников. — Мы с ребятами только-только пристрелялись и уже готовы были надрать им задницы.

— В другой раз, — усмехнулся я, довольный тем, что всё получилось. — А пока радуйтесь, что не пополнили собой лазарет.

* * *

Я не мог рассказать ничего вразумительного о выходе на равнину, который когда-то обнаружил пьянчужка Вольф. Клаус с Францем остались в долине, а Одо, как мне сообщили позже, погиб во время самой первой атаки бандитов. Не все уцелевшие жители пещер поверили, что через русло подземного потока можно спастись, но других вариантов у них просто не было. Нырять с задержкой дыхания могли далеко не все, поэтому кто-то предложил отвести часть воды из озера, чтобы водоток обнажился, хотя бы частично. Это удалось сделать, и эвакуация пошла быстрее.

Раненного отца доставили на носилках двое дюжих парней. Мама принялась инструктировать их по поводу прохождения через зону действия ментального излучателя, а я подошёл к отцу, чтобы узнать о его самочувствии.

— Пока держусь, — сообщил мне отец. — Не хотелось бы потерять сознание, когда вы меня понесёте мимо сторожа.

— Сторожа?, — удивился я. — И почему тебе нельзя терять сознание?

— Так называют подобного рода излучатели. Если находящийся в отключке человек попадает под их воздействие, то наведённые страхи способны очень глубоко проникнуть в его сознание. Это как шпион, засланный в тыл врага для того, чтобы вести подрывную деятельность. В самый неподходящий момент возможно изменение устоявшихся поведенческих реакций, и в результате возникает неадекватный ответ на, казалось бы, стандартную ситуацию. Это всё равно, что споткнуться на ровном месте и недоумевать потом, почему всё так получилось.

— Уверен, что ты справишься.

— Конечно, справлюсь. — попытался улыбнуться отец. — Существует несколько методик блокировки наведённого ментального воздействия. На занятиях мы с тобой начали разбирать самые простейшие из них.

— Я пока попробую потренировать ребят, заодно и факела на стенах закрепим, — сказала подошедшая к нам мама. — Мне нужно быть уверенной, что они не бросят носилки и не побегут прочь. Берхард, останься с отцом. Как только мы будем готовы, то вернёмся за вами.

— Как скажешь, Трис, — согласился отец и, обратившись ко мне, спросил: — Ты забрал всю взрывчатку?

— Нашёл одиннадцать цилиндров. Три использовал. — С гордостью ответил я, ожидая услышать похвалу в свой адрес.

— У меня оставалось двенадцать. Не хотелось бы, чтобы такие вещи попадали в чужие руки.

Я засмеялся, вспомнив, как бандит стучал взрывчаткой по свое голове:

— Если они и прихватят цилиндр, то будут, в лучшем случае, колоть им орехи или толочь варёный картофель. Не стоит так волноваться.

Однако отец не разделял моего оптимизма:

— У Хранителей Знаний есть закон, гласящий: Не давать без надобности опасные предметы или устройства неподготовленным людям. Сделавший это берёт на себя большую ответственность. Ты ещё не достиг возраста, чтобы считаться Хранителем, но это не значит, что наши законы на тебя не распространяются. Пора привыкать. — видя, что мне не терпится вставить слово, отец улыбнулся и сказал. — Я понимаю, что у тебя не было возможности отыскать и забрать всю взрывчатку. В сложившейся ситуации нельзя требовать, чтобы все цилиндры были возвращены.

Вернувшаяся мама избавила меня от необходимости оправдываться. Парни шли следом за ней с таким видом, будто им пришлось целый день без передышки крутить тяжёлый ворот подъёмника. Пот с них катился градом, волосы взъерошены, а нервная походка выдавала нереализованное желание перейти на бег и рвануть отсюда куда подальше.

— Это вам не камушки из тряпочек метать, — сказала им мама, видимо продолжая начатый ранее разговор. — Здесь нужны крепкие нервы и самообладание.

— Как они, Трис?

— Для начала, неплохо. У меня, ведь, это тоже первое практическое занятие. Сейчас ребята немного передохнут, и тронемся в путь.

* * *

Возможности одного из парней мама явно переоценила. Едва носилки с отцом миновали рубеж, за которым ментальное воздействие "сторожа" возросло до максимума, как идущий впереди носильщик дико завыл сквозь зубы. Он начал выписывать ногами невообразимые пируэты и чуть не уронил носилки, не упавшие только благодаря моей поддержке. Понимая, что говорить ничего нельзя, я перехватил ручки носилок и сильно толкнул плечом парня, вынуждая его отступить в сторону.

— Спасите!, — заорал он во весь голос. — Я сейчас умру!

Не слушать это было невозможно. Сознание распознало слова, запустив, тем самым, процесс вербального мышления. Мне вдруг стало совершенно ясно, что дальнейшее продвижение по проходу неминуемо убьёт отца, которому и так осталось жить считанные мгновения. Возникло острое желание вернуться. Сейчас. Немедленно.