Союз «Волшебные штаны»

Костас протянул ей рисунок.

— Нет, это тебе, — сказала девочка с обидой. — Ты можешь взять, если хочешь, конечно. Это не обязательно. Я буду только…

Костас взял рисунок.

— Хочу, — сказал он. — Спасибо.

Лена убрала волосы с шеи. Господи, как же здесь жарко! Ладно, уговаривала она себя, пришло время сказать.

— Костас, я пришла сюда, чтобы кое-что тебе сказать… — начала она и тут же вскочила, заметалась по кузнице, взмахивая руками.

— Хорошо, — обронил он, не двигаясь с места.

— Я хочу сказать, что с тех пор… с тех пор… в тот день, когда…

Как же это объяснить? Она лихорадочно подыскивала нужные слова.

— Мы… столкнулись на пруду…

Костас кивнул. Что означала едва уловимая улыбка в уголках его губ?

— Итак. Ладно. В тот день. Хорошо… — Лена начала переминаться с ноги на ногу. Адвокатская быстрота реакции не была в числе качеств, которые она унаследовала от отца. — Какая-то путаница… и, вероятно, ты понял, что все не то подумали… И это, скорее всего, моя вина. Но я не знаю, что происходило до того, как это случилось. И потом…

Лена окончательно запуталась. Взглянула на пламя. Огонь печи совсем не успокаивал.

Костас терпеливо ждал.

Когда Лена говорила бессвязно, как сейчас, она надеялась, что ее прервут и тем самым избавят от мучений. Но Костас этого не сделал. Просто сидел и ждал.

Она попыталась вернуться к теме, но забыла, о чем шла речь.

— После того как все произошло, — это было так давно, — и все еще больше запуталось… Я хочу сказать… но не знаю как, — продолжала она свой сбивчивый монолог. — Я боюсь говорить о тех вещах, которые, как все думали, произошли, и объяснять, что на самом деле они не произошли. Я не делала бы это, даже если бы намеревалась… Но я знаю, что должна сделать это…

Внезапно Лена захотела оказаться в «мыльном» телесериале, чтобы кто-нибудь дал ей пощечину — ведь так обычно поступают с теми, кто несет чепуху.

Костас уже не улыбался. Это хороший знак, не так ли?

Тыльной стороной ладони она вытерла испарину, выступившую над верхней губой, и взгляд ее упал на Штаны. Она вспомнила, какие это Штаны, и попыталась представить себе, что она Бриджит.

— Я пытаюсь сказать, что я… что я совершила огромную ошибку и что эта сумасшедшая драка между нашими дедушками произошла по моей вине. Я не должна была обвинять тебя в том, что ты шпионишь за мной, потому что ты этого не делал.

Это уже было что-то. О! Но она забыла главное.

— Я прошу прощения. — Лена расплакалась. — Мне так жаль, очень-очень жаль…

Он по-прежнему молчал.

— Я принимаю твои извинения, — сказал он наконец, слегка наклонив голову. Гордость он явно унаследовал от бабушки.

Лена вздохнула с облегчением. Слава Богу, официальная часть завершена. Она могла бы успокоиться на этом и отправиться домой, сохранив остатки самолюбия, которое не пострадало. Господи, как это заманчиво!

— Есть кое-что еще, — продолжала она, потрясенная тем, что слова сами вылетают изо рта.

— Что же? — спросил Костас.

Стал ли его голос нежнее? Или ей просто показалось?

Пытаясь подобрать слова, Лена взглянула на потолок.

— Не хочешь присесть? — снова пригласил Костас.

— Вряд ли я смогу усидеть на месте, — ответила она честно, крепко сжимая руки.

По его глазам было видно, что он понял.

— Хорошо, я знаю, что была не очень-то дружелюбна, когда впервые побывала здесь. — Лена начала ходить кругами. — Ты был приветлив, а я нет. И наверно, ты думал, что я не… что я не была… — Лена сделала очередной круг и вернулась прямо к нему.

Большие влажные круги расползались от подмышек ее блузы к талии. Пот с верхней губы стекал тонкой струйкой. Из-за необычайной жары и сильнейшего нервного напряжения лицо покрылось красными пятнами.

Лена почему-то считала, что парням нравится не ее внешность, а что-то другое, Костас зацепил ее своей сдержанностью. Она понимала, что он относится к ней как-то по-особенному, вне связи с тем, хорошо она выглядит или нет.

— Ты, может быть, думаешь, что не нравишься мне, но дело в том…

О господи! Она сейчас расплавится! Но можно ли так?

— Дело в том, что это, вероятно, не так, может быть… абсолютно наоборот.

Неужели она говорит по-английски? Где хоть какая-нибудь логика?

— Итак, я не хочу, чтобы у нас были такие отношения. Я не хочу вести себя так, будто ты мне не нравишься или не интересуешь меня, потому что на самом деле… на самом деле… Я не знаю, что испытываю на самом деле. И что должна испытывать.

Лена умоляюще посмотрела на юношу. Она попыталась, действительно попыталась. Больше она ничего не могла сделать.

Глаза Костаса стали такими же огромными, как у нее.

— О, Лена! — произнес он.

Костас взял ее влажные ладони в свои руки. Он, по-видимому, понял, что это был самый решительный поступок, на который она вообще была способна.

Юноша притянул ее к себе совсем близко. Вместе с ним Лена села на кирпичный выступ стены. Они были почти одного роста, и их колени соприкасались. Она чувствовала его слегка отдающий гарью, мальчишечий запах. Чувствовала, что может потерять сознание.