Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

Создалось очень натянутое положение, и был прислан японский штабной офицер.^ Я *послал своего адъютанта, полковника Франка, отыскать отсутствующего коменданта, предназначившего мне вагоны. Японский штабной офицер выразил свое сожаление, что я не могу получить вагонов для своих офицеров, и указал на невозможность расстроить поезд генерала Фуджи предоставлением этих вагонов мне. В эту минуту вошел русский комендант и рассеял все эти оправдания, заявив, что эти два вагона не имеют ничего общего с поездом генерала Фуджи, что они свободны и принадлежат мне. Я решил усилить охрану вагонов до 18 человек на каждый и взять под свою-защиту железнодорожных рабочих, прицеплявших их к моему поезду. Японские солдаты последовали за вагонами до моего поезда, так что мы представляли странную картину: ряд Томми на вагонах с примкнутыми штыками и ряд японцев на перроне, охраняющих те же самые вагоны. Не появилось ни одного офицера для отдачи им приказаний, и они исчезли одйн за другим, пока мои солдаты не остались бесспорными владельцами вагонов.

Мы вернулись к моему вагону и нашли его под охраной китайских солдат. Я осведомился о причине этого и узнал, что в самом начале инцидента меня посетил китайский офицер с письмом для уведомления меня о том, что великая дружба, которую китайцы всегда питали к великой английской нации, не позволяет им быть безучастными свидетелями, чтобы на их друзей нападали во время их переезда через китайскую территорию. Я поблагодарил их за дружбу и указал, что англичане всегда в состоянии сами защитить себя, в какой бы части света им ни пришлось выполнять свой долг, но они не хотели ничего слышать и остались на карауле, пока мой поезд не отошел от станции.

Я не предполагал, что могла возникнуть действительная опасность столкновения между союзными войсками на станции Манчжурия, но налицо была видимость весьма некрасивого инцидента, который мог получить международное значение. Я отстаивал свокк позицию с единственной целью поддержать на должной высоте достоинство британской армии. Другие инциденты; связанные с этой маленькой ссорой по поводу дорожных удобств офицеров и не имеющие с ней ничего общего, заставили меня настаивать на своем.

Во время этих происшествий я заметил, что мой адъютант сердито спорит с двумя японскими офицерами возле платформы с британским флагом, прикрепленным для указания национальности поезда. Японцы так резко указывали на флаг, что я понял, что спор шел об этой оскорбительной эмблеме. Когда японские офицеры отошли, я подозвал полковника Франка к себе и осведомился о причине спора. Он сказал: «Я могу еще понять презрение японцев к России: она ниспровергнута и больна; но мне не совсем ясно, почему они хотят оскорбить свою союзницу-Англию. Японские офицеры, которые только?что ушли, спрашивали, где английский командир получил разрешение повесить английский флаг на своем поезде. Я ответил, что это английский поезд, везущий английский баталион в Омск, и что никакого разрешения не требуется. Японцы на это возразили, что они считают оскорблением для Японии каждый флаг, кроме их собственного, развевающийся в Манчжурии и в Сибири. Я сказал им, что они сошли с ума, и что если бы английский командующий услышал их разговор-оба они говорили по-русски-Ьн потребовал бы удовлетворения. На это они усмехнулись и ущли». Такова была атмосфера, в которой приходилось спорить из-за всякого пустяка, и этим можно объяснить упрямство обеих сторон; во всяком случае, им пришлось считаться с моим решением.

Следующим интересным пунктом было озеро Байкал или, как его более правильно называют русские,-«Байкальское море». Байкал был ареной титанической борьбы между чехословацкими войсками и большевиками, которые, в случае поражения, предполагали совершенно уничтожить железнодорожный путь, взорвав многочисленные туннели вдоль берега озера, на

восстановление которых потребовалось бы по крайней мере два года. Однако, чехи двигались так быстро, что неприятель должен, был сосредоточиться у Байкала для защиты своих собственных путей сообщения. Прежде чем они успели понять, что уже проиграли сражение, удачный чешский выстрел взорвал на воздух склад динамита, станцию, поезда и около трехсот человек команды. Остатки их сил бросились отступать к югу от линии и после долгого преследования затерялись в густых лесах, составляющих главную границу между Сибирью и Монголией; позднее они появились на одном важном железнодорожном пункте вблизи Омска.