Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

ков и одной роты чехов из 10?го полка,прибывших незадолго перед тем. Здесь имеются также большевики, обитающие на возвышенных частях города 1). В день старого русского Нового года они устроили митинг и вынесли резолюцию, признававшую необходимость убийства всех армейских офицеров везде, где они окажутся изолированными от помощи своих товарищей. Командующие войсками ответили на это тем, что распорядились окружить батареей большевистскую часть города и предупредили, что за ^каждого убитого офицера будет дан залп по большевистским квартирам. Пока-что не убит ни один офицер. Часть сербов, вооруженных для содействия охране жителей, была поймана в продаже оружия и аммуниции большевикам; среди ночи они был^ окружены и обезоружены; при этом был убит один казак. Соддаты 25-го Миддльсекского полка были на-готове во время этой операции, на тот случай, если потребуется их содействие.

25?го мы двинулись к Иркутску, получив предостережение, что дорога к Канску фактически в руках повстанцев. Около 8 ч. вечера мы прибыли в главную квартиру генерала Афанасьева, который зашел ко мне в вагон и дал подробное описание положения. Силы неприятеля доходили до 8.000, тогда как правительство располагало всего 3.000. Последние были разбросаны маленькими отрядами на протяжении сотни верст и прижаты к самой железнодорожной линии.

Было очень интересно узнать о настоящих причинах восстания, так как главные пункты недовольства и жалоб изложены в прокламациях самих повстанцев. Последние большею частью состоят из богатых крестьян, которые владеют таким количеством земли, которое во многих случаях равно пространству, занимаемому, напр., Рутландским графством. В 1917 году они насильственно захватили хозяйственный инвентарь, имущество и земли крупных землевладельцев, убив последних вместе с их семьями.

Другой важный элемент, составляющий армию повстанцев,- беглые каторжники старого режима, выпущенные большевиками; они скрылись в тайгу от преследований, образовав, повидимому,

самый страшный и дикий сорт людей во всем мире. Богатые крестьяне незаконным образом кормили и укрывали этих каторжников, с целью: во-первых, откупиться таким образом от их враждебности к себе самим; во-вторых, заручиться их помощью для сопротивления чиновникам нового правительства, назначенным для обследования способов обогащения этих крестьян за счет их убитых соседей; /в-третьих, для того, чтобы помочь крестьянам не только не платить никаких налогов и недоимок, но, вообще, не производить каких бы то ни было казенных платежей в будущем. Последний пункт как раз выдвигается в крестьянской прокламации, в которой говорится также, что поскольку революцию начали городские жители, несправедливо требовать от крестьян платежей за убытки, причиненные в городах; далее крестьяне утверждают, что как раз городские жители продолжают сражаться друг с другом, и пока они не кончат своих междуусобий, крестьяне не будут платить каких-либо налогов или оказывать содействие правительству. Наконец, тот же самый союз крестьян с беглыми каторжниками помог им сопротивляться мобилизации, объявленной колчаковским правительством.

Как уже выше указывалось, все мелкие правительства и генералы, включая Деникина, поспешили признать Омское правительство, когда адмирал Колчак принял власть, исключая одного полковника Семенова. Он, как известно, получал регулярные субсидии от японцев, с целью дать ему возможность помешать распространению власти адмирала до Владивостока, и, только благодаря этим инструкциям и защите, Семенов отказался признать власть Омского правительства, издавая нахальные манифесты против верховного правителя. Крестьяне к западу от Байкала ухватились за это обстоятельство и говорилй в своих прокламациях, что, поскольку полковник Семенов отказался придавать значение распоряжениям Колчака к востоку от озера и при этом получил поддержку одной из союзных держав, постольку и они имеют основание поступать таким же образом на западной части озера. Это показывает, как японское влияние оказалось пагубным как для создания порядка, так и для поддержания его. Япония и Семенов снабдили повстанцев как раз необходимым для них предлогом. Действуя так, Япония созда

вала и расширяла арену анархии и делала задачу своих союзниц и Колчака более затруднительной, чем это могло быть при других условиях.

Конечно, такая аргументация не давала никаких логических оснований для позиции крестьян, но всякий, кто хоть немного знает Россию, согласится, что это как раз подходило к их психологии. Народ этот более невежественен, чем самые захудалые сельско-хозяйственные рабочие у нас в Англии. Они владеют и живут на огромных земельных пространствах, размерами в некоторых случаях с большое английское поместье. Но уровень их жизни во многих отношениях ниже, чем у нашего безземельного фермерского рабочего. Невежество их колоссально, а их жадность и ловкость составляют предмет зависти армян, которые открыто признаются, что в торговых сделках русский крестьянин превзойдет еврея в обмане 1).