Читаем Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда. полностью

Не менее любопытно то, что автор записок сообщает об отношениях, существовавших на Дальнем Востоке между японцами с одной стороны, и англичанами-с другой. В августе-сентябре 1918 г. эти отношения были крайне напряженными. Японцы, по словам Уорда, твердо верили в победу Германии, которой они сочувствовали, и старались на каждом шагу проявить свое недоброжелательство к Великобритании. Японские солдаты не отдавали чести английским офицерам. Японское командование заставляло британских полковников ездить в скотских вагонах. Японская контр-разведка без всяких оснований задерживала поезда английской миссии. Когда полковнику Уорду на станции Манчжурия потребовались два классных вагона для проезда с Дальнего Востока в Омск, ему пришлось добывать их почти буквально с помощью оружия. Японцы требовали даже, чтобы он снял с своего поезда английский флаг, – на том основании, что в оккупированном ими районе не допускается никакой иной флаг, кроме японского. Только после разгрома Германии японцы в Сибири изменили свое поведение и стали заискивать перед представителями британской короны. При таких условиях нисколько не удивительно, что в действиях оккупационных властей на Дальнем Востоке не было должного единства, что они на каждом шагу подставляли друг другу ножку, и что в силу этого, к счастью для местного населения, нажим интервенции сказывался слабее, чем он мог бы быть.

Чрезвычайно ярким примером последнего обстоятельства может служить рассказываемая Уордом история о поведении американских войск на Дальнем Востоке. По словам автора

записок, американские войска под командой ген. Гревса были присланы во Владиэосток не столько для борьбы с большевиками, сколько для наблюдения за действиями японцев в Приморской области и в Забайкальи. В соответствии с этим американцы старались, чем можно, портить дело японцам. С этой целью они объявили Сучанский округ нейтральной зоной, которую не может переходить ни та, ни другая сторона, и тем самым помогли красным партизанским отрядам оправиться от нанесенных им ранее поражений. Далее американцы вступали в различного рода соглашения с партизанами, заключали с ними договоры и условия, и вообще, к великому ужасу Уорда, вели себя с ними «как равные с равными». Не берусь судить, насколько точны все подробности, сообщаемые по этому поводу автором записок, но несомненно во всяком случае одно: в пику японцам американцы вели на Дальнем Востоке свою особую политику, которая сильно затрудняла объединенное выступление всех интервентов.

Эта конкуренция между Представителями отдельных союзных держав принимала подчас совершенно анекдотические формы. Трудно представить себе что-нибудь более комичное, чем история с конвоем колчаковского поезда, которую рассказывает Уорд. Колчак отправлялся из Омска на Уральской фронт. Полковник Уорд предложил ему дать в качестве конвоя 50 английских солдат. Предложение было с благодарностью принято, но когда представитель Франции ген. Жаннен узнал о происшедшем событии, он страшно вознегодовал на столь явное умаление своего престижа и потребовал, чтобы конвой был составлен поровну из французских и английских солдат. Уорд согласился. И тогда решено было, что каждая из двух «великих держав» пошлет для охраны Колчака по 25 человек. Но когда это решение состоялось, Жаннен заявил, что 25 французских солдат у него налицо

нет, и что при максимальном напряжении своих сил он может командировать только 9 человек. Уорд и тут пошел ему навстречу и, по обоюдному соглашению, было постановлено, что конвой Колчака будет состоять лишь из 20 человек-по 10 человек (включая офицера) с каждой стороны. Однако ген. Жаннен оказался не в состоянии выполнить даже и это взятое на себя обязательство. На вокзал не явился ни один французский солдат, и поезд Колчака так и ушел под одной английской охраной. Рассказанный эпизод воистину достоин кисти Щедрина.

Борьба между различными иностранными державами являлась одним из основных элементов сибирской интервенции 1918-19 гг., причем на Дальнем Востоке борьба эта шла главным образом между японцами и американцами, а в Омске-между англичанами и французами. Страницы, посвященные описанию данной борьбы, принадлежат к числу лучших и наиболее ценных частей записок Уорда. Их можно порекомендовать для чтения каждому, кто интересуется участием иностранных держав в нашей гражданской войне.


И. Майский.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.

Написанный сначала для личного пользования моего сына в случае моего невозвращения, этот рассказ о событиях, связанных с экспедицией в Сибирь, должен по необходимости страдать отсутствием многих из тех элементов, из которых строится история. Я описывал события, как они происходили, и отмечал соображения и мотивы, руководившие участниками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное