Союзник

И все же, если бы Тарик пропал, я бы сильно волновалась и переживала, несмотря на то, что он отменил нашу свадьбу. Разве не ужасно, что я весь день трачу на игру, пока он мучается вопросом, что со мной случилось? Но мне нельзя допускать, чтобы надежда, что он всё ещё меня любит, слишком сильно меня терзала. Я должна перестать надеяться на то, что мы снова сможем быть вместе. Даже если он волнуется, я уверена, что у него есть много других дел, которые требуют внимания и смогут его отвлечь. Он не может сильно переживать о принцессе, на которой больше не собирается жениться.

Я отгоняю эти мысли прочь, пока брожу по замку под видом Байлы, рассматривая каждого слугу, которого встречаю; но, прежде всего, обращаю внимание на их запах. Разумеется, я ловлю на себе много странных взглядов, но я заметила, что Байла всегда пахнет розами. Даже если она превратится в кого-то другого, она все равно будет пахнуть Байлой. Ну, ладно, Байлой и зельем из мозгов.

Я прохожу мимо неплотно прикрытой двери и замираю. Изнутри льется свет свечи, и хотя я не чувствую запаха роз, я безошибочно узнаю голос Байлы. Я приоткрываю дверь и обнаруживаю свой объект поисков. Она обхватывает руками парня, намного выше неё, с темными волосами и кожей. Красивый парень, который, судя по близости и объятиям, может быть только Понтиади. Я начинаю отходить от дверей, собираясь позволить этим двоим закончить свои интимные дела. Но слова Понтиади заставляют меня замереть на месте, похолодев.

— Ты не должна говорить принцессе Магар.

Я наклоняюсь ближе, пока мне не начинает казаться, что если они посмотрят в мою сторону, то заметят меня.

Байла качает головой.

— Я не могу скрывать от нее такое. Это нечестно, Понти!

Он поглаживает ее золотые локоны, явно обеспокоенный ее сомнениями.

— Сладкая, кто мы такие, чтобы решать, что честно? Мы всего лишь слуги в этом замке. Это решение короля. Мы не можем вмешиваться.

— А если бы это были мы, Понти? Что, если бы кто-то пытался нас разлучить? Что, если бы кто-то пытался выдать меня замуж за другого? Разве ты не захотел бы знать?

Выдать ее за другого? Святые Серубеля, что здесь происходит?

— Я бы не позволил ни одному мужчине прикоснуться к тебе.

— Она любит его, Понти. Она сама мне сказала. Она любит короля-Сокола. Она не захочет выходить замуж за северного принца. Она не должна превращаться из пешки своего отца в пешку своей матери. Я этого не допущу! — она наступает ему на ногу, но он продолжает крепко обнимать ее, лишь застонав от боли.

— Если ты скажешь ей, она сбежит. Тогда у нас обоих будут проблемы, — рассуждает Понти, но я замечаю, что слезы Байлы поколебали его уверенность.

— Она — моя подруга. Я не могу предать ее.

— А что насчёт нас? Король отправит меня в свою армию, и я больше никогда не увижу тебя.

— Он не говорил, почему она должна выйти за принца Бахрейна?

Принц Бахрейн? Я никогда не слышала об этом человеке. Во всяком случае, мать никогда не упоминала его в своих письмах. Знает ли она, что Тарик разорвал нашу помолвку? Не поэтому ли она устраивает для меня еще один брак? У меня возникает легкое ощущение предательства; Тарик обещал, что я сама смогу рассказать родителям в подходящий момент. Может, он решил, что мое исчезновение отменило его слово, тем более, если считает, что я сбежала.

Байла отстраняется от Понти и высоко поднимает голову.

— Король-Сокол этого не допустит, так же, как не допустил бы ты.

— Он согласится, потому что получит лекарство от Тихой Чумы. Он с радостью её отпустит. Отменит помолвку, как только получит это предложение. Любой настоящий король поступил бы так.

Так мать не знает?

— Тогда поедемте со мной, — говорю я, выходя из тени коридора рядом с дверью. Понти охает, переводя взгляд с Байлы на меня. Я проделала прекрасную работу, превратившись в неё; даже он замечает это. — Поедемте со мной в Теорию и восстановите справедливость. Король-Сокол не выгонит вас. Я не выгоню вас. И вас никто ни за что не накажет.

Понти толкает Байлу себе за спину.

— Вы не знаете, что здесь происходит, принцесса Магар.

— Ты прав, я не знаю. Так что объясни мне, — спокойно говорю я.

Байла щипает его за бок, и он стонет.

— Оставь это, Байла. Ты знаешь, что я немедленно должен отвести ее к королю. Король будет знать, что с нею делать.

— Ты умеешь сражаться, Понти? Она-то умеет. Ее тренировал Маджай.

Понти окидывает меня взглядом с ног до головы, оценивая.

— Она могла и солгать об этом.

Когда я широко ему улыбаюсь, это заставляет его передумать. Наконец, он говорит:

— Я должен вызвать охрану. Я должен позвать их прямо сейчас и покончить с этим…

— Боюсь, в данный момент охрана не сможет тебе помочь, — раздается за моей спиной знакомый голос. С усталым лицом входит Сетос, держа по мечу в каждой руке. От меня не ускользает тот факт, что они обагрены кровью. — Они… немного приболели.

Он смотрит на меня, затем на Байлу.

— Кто из вас Сепора? У меня совершенно нет времени, так что я просто начну резать вас обеих на ломтики.

— Ты — дурак, — шиплю я. — Только попробуй причинить им вред, тогда я вырву глаза из твоей башки.

Сетос морщится.