Союзник

Фостер снял с себя шлем, и в полумраке его глаза тоже окрасились медным. В неверном алом свете этот парень показался еще моложе своих лет, однако на его красивом лице больше не было страха. Взгляд сделался острым, словно бритва, и Эрик уже с нескрываемой насмешкой добавил:

— Полторы минуты. Решайте. Либо поверите моему бывшему начальству и сдохните, либо поверите мне и доберетесь домой живыми. Во всяком случае, хотя бы часть из вас.

— Можно загнать «костяных» на мост и взорвать его, — задумчиво произнес Кирилл Матвеевич. — Поднимем одну «пташку» и проверим, насколько хорошо плавают эти ползучие гады… Не знаю, как вы, ребята, но я не верю «процветающим». Возможно, сейчас мы допускаем самую главную ошибку в нашей жизни, но я предлагаю не слушать этих выродков и действовать согласно нашему прежнему плану… Ну что молчите, парни?

— Я тоже им не верю, — сухо произнес Иван. — Они могут обещать, что угодно. Я еще удивлен, что они не потребовали сдать еще и Вайнштейна, чтобы обезоружить нас окончательно.

— Они, наверное, не думали, что вы возьмете с собой врача, — Альберт криво усмехнулся. — Я согласен с Кириллом Матвеевичем. Верить врагу глупо и недальновидно. Если хотим выжить, придется закрыть глаза на ненависть и разногласия.

Остальные нехотя начали соглашаться, и, когда все цифры таймера обратились в нули, голос робота снова донесся с улицы.

— Ваше решение? — спросил он безжизненным металлическим тоном. Алые нули начали мигать на поверхности стены, нервируя присутствующих. Казалось, вот-вот случится взрыв, который уничтожит весь Петербург.

— Сохрани нас Бог, — еле слышно прошептал Тимур, и в тот же миг Дмитрий кивнул Альберту. Вайнштейн уже знал, что ему нужно делать. Он закрыл глаза и прислушался к энергетике Лескова. Теперь она была еще более нестабильной, и в первый миг напоминала ленту, которую никак не удавалось ухватить. Но вот Альберт почувствовал ее, а вместе с ней и страх, который хлынул в его сознание ледяной волной.

«Процветающие» были практически уверены, что сейчас главные ворота Адмиралтейства распахнутся, и навстречу их роботам выйдет Дмитрий Лесков. Либо он сам решится на подобную глупость, либо его вынудят ослепленные ненавистью и страхом соратники. Но на вопрос «ваше решение?» они не услышали ни согласия, ни отказа, ни угрозы, ни мольбы. Тишину разорвал пронизывающий высокочастотный звук, настолько мерзкий, что захотелось зажать уши. Этот визг впивался в мозг, и с губ обычно тихого и вежливого Лонгвея сорвалось грубое ругательство.

— Вы сказали, что для внушения воли ему нужен зрительный контакт, — в ярости воскликнул новый заместитель главы Совета Энтони Стоун. — Вы что, посмели солгать нам?

— Разве я могу солгать «шепчущему»? — тихо спросил Бранн Киву, задумчиво глядя куда-то в одну точку. — Вы ведь использовали на мне способности одного из ваших полукровок, противиться которым я не способен.

— Тогда каким образом «костяной» отреагировал на его приказ? — спокойствие румына еще больше разозлило Стоуна, и он сорвался на крик. — Проклятье, я смотрю на вас и не понимаю, на чьей вы стороне? Зачем глава вообще принял вас в совет?

— «Костяной» отреагировал не на приказ. Он поддался страху. Но вы зря так огорчились, мистер Стоун. Они всего лишь поменяли одного врага на другого. Дмитрий Лесков — не супермен, чтобы разогнать всех этих существ. Как вы помните, ему с трудом удавалось усмирить восьмерых.

— К чему вы клоните?

— Я предлагаю отключить роботов, пока их окончательно не разломали, и позволить Лескову разбираться со своими четырехногими защитниками.

— Они в здании! Могут сидеть там хоть до скончания века! Рано или поздно «костяные» разбредутся.

— Тогда надо любезно уговорить Дмитрия и его соратников покинуть здание. Полагаю, несколько беспилотников будут достаточно убедительны.

С этими словами Бранн встретился взглядом с Энтони Стоуном, и в его взгляде заместитель главы совета прочел поразительное равнодушие. Только сейчас мужчина понял, что Киву давно определился, на чьей он стороне.

Глава XXIII

Визг «костяного», раздавшийся у главных ворот Адмиралтейства, пронзил хрупкую тишину омертвевшего города. Вначале ничего не происходило. Несколько секунд присутствующие пытались оправиться от этого отвратительного звука, но затем он начал доноситься откуда-то издалека. Перекличка «костяных» напоминала эхо, которое волнами прокатывалось по Петербургу, и вскоре в Александровском саду появилось еще несколько ящеров. В предрассветном мраке они походили на белые тени, которые сновали по территории парка, подобно призракам.

Роботы даже толком не успели обстрелять здание, в котором затаились Дмитрий и его группа. Потревоженные «костяные» бросились защищать свою территорию с такой яростью, что в первую же минуту было уничтожено восемь машин. Они набрасывались на робота стаей, валили его на землю и старались отломать руки и ноги. А ящер, прежде подчинявшийся Лескову, немедленно бросился на помощь своим уродливым собратьям.