Союзник

— А ты что рекламировала, красавица? Нижнее белье? — с улыбкой спросил

Гаврилов, повернувшись к Воронцовой. В этот момент Альберту буквально захотелось вручить Эрике Оскар за лучшую женскую роль: эта идиотская реплика разозлила ее настолько, что энергетика девушки сделалась жгучей, как крапива, однако она мастерски скрыла это ответной улыбкой.

— Боюсь, моя модельная карьера закончилась, не начавшись, — Эрика тихо рассмеялась. — Химические формулы привлекали меня гораздо больше, чем дизайнерские показы.

— А зря! Лучше бы шла в модели. Ты бы этих вешалок как нефиг делать обошла,

— Руслан снова решил отвесил шуточный комплимент. Нет, он ни в коем случае не флиртовал с Воронцовой, потому что утрата жены была еще слишком свежа. Однако он привык говорить то, что думал, и не замечал за своими словами какого-то подтекста.

Они пообщались еще какое-то время, после чего все трое оставили больного отдыхать, а сами продолжили разговор уже в коридоре. В обращениях Альберта Дмитрий все еще чувствовал некоторую напряженность. Видимо, врач все еще не мог закрыть глаза на ситуацию с Румянцевым, но в то же время ему было некомфортно продолжать общение в таком ключе. На самом деле Альберт вообще мирился исключительно потому, что ему не нравилось думать о конфликте, и он не хотел продолжать портить себе настроение. Тем более, что мотивы Дмитрия тоже были ему понятны.

Что касается Эрики, то, наверное, впервые за время их знакомства, ей не хотелось язвить в адрес Лескова. Она отметила, что ей понравилось его выступление, а он в свою очередь поблагодарил девушку за идею с рекламой часов. Воронцова улыбнулась ему, и эта улыбка показалась Дмитрию непривычно дружелюбной, если не сказать — теплой.

— Не благодарите, — ответила она. — Я набираю пункты за хорошие дела, чтобы потом использовать их против вас.

— Договорились. Я займусь тем же самым, — отозвался Лесков.

Однако свое обещание он не сдержал. Когда Эрика ушла, и Альберт остался с ним наедине, Дмитрий первым делом поинтересовался, когда он, Вайнштейн, наконец возьмется за разработку «эпинефрина».

— Неужели ты не понимаешь, что мы теряем время? — рассердился Дмитрий, услышав очередную отговорку врача. — Сегодня я займусь обучением Вики, а ты изволь наконец приступить к своим главным обязанностям.

— У меня — пациенты, и я не могу собрать их в коробку и выбросить, как беспородных котят.

— У тебя теперь есть помощник.

— Если ты об этом рыжем парне, то я не считаю его себе равным. Да, он более- менее толковый, но это не означает…

— Альберт, ты сейчас же пойдешь в лабораторию Воронцовой и займешься делом..

— Во-первых, я тебе не мальчик, чтобы мною понукать, — в голосе Альберта послышалась непривычная сталь. — А, во-вторых, тебе надо, ты и разговаривай с ней. Я займусь «эпинефрином» только в том случае, если она сама согласится мне его отдать. Добровольно! Если ты вздумаешь ей что-то внушать, я почувствую.

— Замечательно. Отправлю к ней Тимура.

— Отправляй, кого хочешь, но я не буду портить с ней отношения. В случае конфликта я буду ссылаться на тебя. Ты приказал мне.

— Ради Бога, — ответил Лесков.

— Дим, если честно, ты бы притормозил немного, — не выдержал Альберт. — Не надо по головам идти! Поговори с ней по-человечески, зачем какого-то там Тимура присылать? Объясни ей ситуацию. Это же ее детище, понимаешь. Ей и так тяжело: отец и брат на больничных койках.

— Здесь у каждого второго кто-то на больничной койке. Мне нужен результат. Пока вы тут «разговариваете по-человечески», «процветающие» думают, как нас прикончить. Я понимаю, что ты «энергетик», и тебя бьет любая чужая эмоция. Но и я не могу сюсюкаться с каждым. Воронцова — большая девочка, переживет. А вот «переживем» ли мы — это не факт.

— Ладно! Но тогда я сам с ней поговорю. Не надо никакого Тимура!

— Спасибо, Альберт.

— И Вику Бехтереву я тоже приду тренировать. Знаю я твои повадки. Еще доведешь ребенка до истерики…

Встреча с девочкой состоялась спустя пару часов, когда занятия в школе наконец завершились. Вика вошла в кабинет Дмитрия в сопровождении Ивана, чувствуя тревогу и предвкушение одновременно.

— 3-здравствуйте, — голос девочки дрогнул от волнения, и она невольно потянулась рукой к руке отца, словно хотела проверить, что Иван не испарился. Присутствия мужчины в белом халате не на шутку испугало ее. Папа не говорил ей, что здесь будет находиться доктор, тем более такой странный, совсем не похожий на других врачей. Прежде ей не доводилось встречать длинноволосых докторов, да еще и с рисунками на шее. Этот незнакомец больше напоминал какого-то музыканта или актера, нежели работника медицинского учреждения.

— Только не сильно ее переутомляйте, — произнес Иван, в тревоге посмотрев на девочку. В ответ та лишь крепче сжала его руку.

— Мы будем осторожны, — пообещал Альберт, после чего приблизился к девочке и, присев перед ней на корточки, произнес:

— Ты, главное, не бойся. Мы ничего плохого тебе не сделаем. Только попробуем выяснить, как работают твои способности… Кстати, я — доктор Вайнштейн. Для друзей — Альберт.