Союзник (СИ)

Дже подал тарелки. При виде исходящей паром еды его желудок заурчал, во рту появилась слюна. Скрестив ноги, он вооружился палочками и взял тарелку поудобнее.

— Не обожгись.

— Угу, — Джеджун осторожно отхлебнул бульон, зажмурился от удовольствия. — Обалдеть! Так вкусно!

Юнхо попробовал, добавил немного перца. После чего устроился поудобнее. Разговор стих, слышалось только шумное прихлебывание, стук палочек о края тарелки и причмокивание. Прохлада ночи на лице и горячий суп в желудке создавали ощущение покоя и умиротворенность. Кислинка вина добавляла рая.

Насытившись, Дже привалился к стене и обхватил кружку пальцами, задумчиво выпятил губы.

— Иногда мне кажется, что всего этого не было.

Юнхо наполнил свою кружку, вновь промолчал. Ким не возражал. Это не тот разговор, который обязательно нужно вести двоим.

— С самого начала, я имею в виду. Мол, никогда в жизни не встречал тех людей, никогда не мучился потом, не пачкал руки. Но это бывает так редко. Чаще приходит мысль… даже удивление, как быстро желание совершить убийство вторгается в сердце и завоевывает его. Я ведь жил этим. Две недели только и думал, как раздавить ублюдков. Две недели я реально что-то делал. Две недели из почти десяти лет! Зачем я столько ждал?

— Раньше у тебя не получилось бы.

— Без тебя?

— Ты просто не созрел.

— Сколько зрел ты?

— Нисколько. У меня была подготовка, знания и оружие. Земля на их могилах еще не высохла, а я уже начал действовать. Промедление было для меня невозможным.

Дже кивнул. Оба некоторое время молча цедили вино.

— Я не сожалею. Это… это нормально?

— Не знаю.

— У них наверняка есть родители, подружки может быть.

— Тебе, кажется, по барабану, зачем месить одно и то же?

— Я просто хочу остаться человеком.

— Быть человеком, — Юнхо покачал головой. — А что это? Люди уничтожают друг друга с тех пор, как Земля начала свой бег.

— Не хочу сойти с ума, — исправился Дже.

— Не сойдешь.

Джеджун набросил полотенце на плечи и, протянув руку, протер запотевшее зеркало. На него взирал покрасневший молодой человек, в чьих глазах угадывалось легкое опьянение. Ким покусал немного губы, чтобы налились цветом и чувственностью. После чего вышел. Юнхо сидел на постели, упираясь спиной в подушку, и лениво переключал каналы. По экрану то и дело пробегали полосы, но мужчину это не беспокоило. Вскоре, правда, телевизор и вовсе закрыло собой обнаженное тело Кима. Запрыгнув на постель, Джеджун перебросил левую ногу через бедра Юнхо и уставился на него сверху-вниз.

— Пойдешь в душ?

— Я мылся после смены.

— Предусмотрительно. Там кажется перебои с холодной водой. Я обжёгся пару раз.

Юнхо отбросил пульт, протянул руку и погладил живот Дже. Задев пальцем сосок, он сосредоточил на нем все свое внимание. Сев прямо, он дотянулся до розового холмика губами, втянул в рот и принялся выводить круги языком. Джеджун немного выгнулся в спине и обвил шею любовника руками. Его член уперся в живот Чона. Пальцы второй руки мужчины скользнули по подбородку Дже, и тот поймал их ртом, облизал, также полагая, что для начала можно обойтись и так. Увлажнив пальцы, Юнхо немного поиграл с язычком соблазнителя, потом просунул между его ног так, чтобы взволновать мошонку и дотянуться до дырочки. Джеджун втянул нижнюю губу в рот, ощутив, как в него проник кончик указательного пальца мужчины. Пощипывание и легкое щекотание спереди и уверенное, безостановочное проникновение сзади вызывали трепет. На коже выступили мурашки.

— Возьми его в рот, — хриплым от возбуждения голосом попросил Дже, тут же развел ноги шире.

Юнхо оторвался от вылизывания соска, опустился на подушку и немного съехал вниз, позволяя нависнуть над собой. Джеджун уперся руками в изголовье, опустил таз. Его плоть мазнула по губам мужчины. Стоило тому распахнуть рот, как член проник туда, столкнулся с упругостью языка. Дже закрыл глаза и судорожно выдохнул. Он чувствовал, как увеличивается в размерах его достоинство, трепещет и поднимается, упираясь в шероховатое небо Юнхо. Его ягодицы мяли, попку разрабатывали сильные пальцы любовника, а горячие недра рта сводили с ума. Джеджун осторожно двинул бедрами. Юнхо шумно дышал носом, в его горле хлюпнуло, стоило только продолжить поступательные движения. Дже глянул вниз. Вид собственной плоти, покрасневшей и влажной, скользящей вверх-вниз, выныривающей и вновь исчезающей за изумительными по красоте губами Чона, кружил голову. Ким не удержал томного стона. Глаза Юнхо заблестели, увлажненные слезами — оставив задницу Кима в покое, он боролся с собственным телом, которое не жаловало такого обращения. Член Дже проник так глубоко, что громко чавкнуло где-то в районе горле.

— Боже, как хорошо, — простонал Джеджун.