Союзник (СИ)

— Тогда нам придется распустить совет за ненадобностью, — мрачно произнес Лесков. Он еще не знал, как это сделает, но эти чертовы политиканы уже походили на застрявшую в горле кость, от которой давно пора было избавиться. Однако для начала стоило подумать о собственной репутации. Одно дело — завоевать симпатию ребенка, которому он принес с Адмиралтейской любимую игрушку, и совсем другое — отчаявшегося народа, который после падения станции потерял всякую надежду на покой.

Именно поэтому Дмитрий не торопился покидать свой кабинет и ложиться спать. Вместо этого он попросил у Волкова документы касательно того, кто из жителей Адмиралтейской перешел на Спасскую в течение последних двух недель. В свою очередь Волков запросил ту же информацию у лидеров соседних станций.

Бранн как-то сказал, что любые предательства имеют под собой либо финансовую выгоду, либо банальную трусость. И, так как финансы вне территории Золотого Континента утратили свою значимость, Дмитрий предположил, что возможный предатель скорее всего попросту напуган. Возможно, каким-то образом ему удалось связаться с «процветающими», и те что-то пообещали ему. Например, сохранить жизнь, когда все остальные будут уничтожены.

При этой мысли Лескову сделалось не по себе. Кто знает, как бы он сам поступил, если бы «процветающие» обратились с подобным предложением к нему? Мол, мы забираем тебя и твоих друзей на Золотой Континент, а взамен ты уничтожаешь какую-нибудь станцию. Нужно быть либо святым, либо еще большим трусом, чтобы отказаться от такого уродливого и в то же время заманчивого предложения. Смерть тысячи незнакомых людей — это ведь всего лишь статистика, так сказать громкий заголовок для желтой прессы или безликое клеймо на собственной совести. Куда страшнее осознавать, что ты не спас своих близких, когда была такая возможность. Или всё же нет?

Просматривая очередной список, Дмитрий внезапно замер. Его взгляд зацепился за фамилию, которую он сегодня уже видел. Он даже лично записывал ее скрипучим маркером на поверхности серебристого кейса.

— Румянцева Зинаида, Румянцева Олесия, Румянцев Егор, — прочитал Дмитрий. Затем он взглянул на заголовок списка, а точнее — на название станции, которая его предоставила. Это оказалась «Площадь Александра Невского». Тогда Лесков поднял с пола кейс, на котором красовались продиктованные Альбертом фамилии.

«Нестеренко, Давыдов, Лаврентьев, Коженов, Румянцев… Румянцев Виталий Евгеньевич. Однофамильцы?»

Однако кроме этой фамилии совпадений больше не было. Некая женщина с двумя детьми действительно перебралась на «Площадь Невского» за неделю до происшествия. И за сутки до падения Адмиралтейской на ней дежурил некий Виталий Румянцев.

Стук в дверь отвлек Дмитрия от размышлений, и, когда Лесков позволил посетителю войти, он несколько удивился, увидев на пороге Вайнштейна. В течение всего дня врач ныл, что умирает от недосыпания, и сегодня планирует отправиться спать пораньше. Но вместо этого Альберт явился к нему и с загадочным видом поинтересовался, не слишком ли он, Лесков, сейчас занят.

— Да я уже заканчиваю, — ответил Дмитрий и на миг задержал на фигуре Вайнштейна взгляд. Казалось, тот что-то прятал у себя за спиной.

— Вот и прекрасно. Заканчивай, а то у меня появилась одна хорошая идея, но реализовать ее, увы, не с кем. А реализовать ее прямо сейчас мне просто жизненно необходимо!

Заметив на лице Дмитрия промелькнувшее недоумение, Вайнштейн быстрым шагом приблизился к столу и с довольной улыбкой поставил перед Лесковым небольшую бутылку коньяка.

— Хоть Эрик Фостер и подонок, но идеи у него бывают дельными. Я просто обязан немного выпить после пережитого стресса.

Лесков усмехнулся и, взяв бутылку в руки, прочитал название этикетки.

— «Казачок Премиум»? — он вопросительно вскинул бровь и посмотрел на Альберта, уже не скрывая улыбки.

— Вот только давай без выпендрежа! — голос Альберта прозвучал так, словно Дима только что оскорбил его лично. — Сейчас, когда вообще ничего не достать, надо быть благодарным за то, что есть. Я, знаешь ли, тоже раньше мог позволить себе хорошие напитки…

— А откуда ты его вообще взял?

— Только что один пациент принес. Я его буквально по кускам собрал, так он отблагодарить захотел.

— Так это взятка? — Лесков весело улыбнулся.

— Ну почему сразу взятка, Дим? Говорю же, благодарность. Так испокон веков делалось. В России может быть война, мор и голод одновременно, но коробка конфет или бутылочка коньяка для врача найдется всегда.

В тот же миг оба рассмеялись.

— В любом случае мне лестно, что ты решил поделиться столь ценным приобретением именно со мной, — продолжал улыбаться Дмитрий. Затем он поднялся с места и принес две кофейные чашки. — Возможно, бокалы тоже можно где-то найти, но…