мы век готовились к зиме:шили пальто, огонь в сердцах хранили.по блеклой неба синевенас к северу водили.нам говорили: там, внизу,с потрескавшихся губ срываются проклятья,и жухлая трава гниет, и запах носит ветер.мы ждали так, так ждали мы,когда в нефть ночинас выбросят безжалостно, и мирнас растерзает в клочья.мы думали, что, жертвуя собой,изменим все события.октябрь. я жду тебя на мостовой.какое жуткое столетие.2015
северный флот
мне так сложно говорить с тобой сквозь проклятия,потому, что по законам этого мира я должна тебяпроклинать.потому, что самое страшное – это не ждать, акогда выключают свет.потому, что страхи мои как волки,голодны и бешены,ищут, чем поживиться,закрывают комнату втихомолку,выдергивают из гранат кольца.мне так сложно говорить с тобой через время,через столько понедельников и суббот,через столько солнечных дней и ливней,через карты и города,выстроившиеся, будто северный флот.корабли их печальны, улицы так длинны.мы живем у причаластранной, чужой для всех страны.здесь привыкли не помнить,слушать запах диких и пряных трав.мы так медленно тонем,в друг другедруг другане отыскав.2014
не разглядим
нас не разбудят живые люди,нас не изменят скворешен звуки,и скрип от ставен…мы не оттаем.летит, как сотни бескровных белых,мотыльковснег стылый, первый,и запах словкого-нибудь из двадцатогонаполняет площади. и не летная.и не кратнаяничему из того,о чем говорили прежде.откуда же эта,вывешенная, словно флаг врага,надежда?быть может, тогда,в середине прошлого века,когда все на свете казалось легким,когда человек отправился в космос,в его сознание проник вирус,и с тех пор мы все словно бы там,словно бы с ним:идем по земле, а друг друга не разглядим.2014