Сохрани любовь (ЛП)

— Я сказала Шейну, что мы встретимся дома, после того как он придёт из школы, а твой отец ещё не вернётся с работы. Я так не хотела идти на работу, но мне надо было сказать им, что я увольняюсь. Я не хотела, чтобы кто-то беспокоился из-за того, что я пропала. Тогда, впервые за свою жизнь, я почувствовала, что скоро буду счастливой, что буду свободной. А потом… — Её голос превратился в рыдания, вспоминая то, что произошло на следующий день. Я подвинулся к ней и крепко обнял. Она была хрупкой и на минуту мне показалось, что я раздавлю её. Она плакала у меня на груди, а я пытался успокоить её, когда-то у меня было точно такое же состояние. И поэтому я знал, что единственное, что я мог сейчас сделать, это дать ей выплакаться.

Когда она, наконец-то, достаточно успокоилась, чтобы продолжить говорить, то возобновила свой рассказ:

— После того, как он покончил жизнь самоубийством, я была опустошена. На самом деле, я, может быть, и была жива, но огромная часть меня, которая была так важна, была мёртвой, — она выпрямила спину и взяла меня за руки. Я видел как она скривилась от боли, когда крепко сжала мои ладони в своих. — Рид, игнорирование тебя было огромной ошибкой. Я закрылась, я не понимала как бороться со своей болью, забыв о том, что тебе тоже было больно. Поэтому я позволила отцу взять всё в свои руки. Так я показала свою трусость и слабость, но так было легче. Судебный иск — это была его идея, а я не выступала против него. Я не видела в этом никакого смысла.

Она остановилась, чтобы хоть в какой-то мере вернуть контроль над эмоциями, а я просто сидел молча, осознавая всё. Хотя нет, пытался осознать.

— Я знаю, это может прозвучать неправильно, но не знаю, как лучше сформулировать, — она снова взяла себя в руки, и ходила вокруг да около, боясь сказать следующие слова. Её голос был очень тихим и осторожным, — я была счастлива, когда ты ушёл.

Часть меня хотела выплюнуть ядовитое «да пошла ты», но я прикусил язык и дал ей закончить.

— Я знала, что ты сможешь позаботиться о себе. Я знала, что тебе будет непросто из-за того что меня не будет рядом, но у тебя были деньги, поэтому я знала, что хоть в каком-то смысле, ты не пропадешь. Ты хороший и очень ответственный, поэтому мне даже не надо было волноваться. И сейчас, смотря на тебя перед собой, спокойно выслушивающего мои промахи, я могу точно сказать, что ты вырос достойным мужчиной. Рид, прости меня за всё. Я знаю, что этого не заслуживаю, но надеюсь, что однажды ты сможешь сделать это, — она облокотилась на спинку дивана и казалась такой спокойной. Она столько лет несла на себе тяжёлый груз вины, и было видно, что сейчас ей даже дышать стало легче, после того как она всё отпустила.

— Я… мам, действительно не знаю, что сказать. И я говорю о том… — мы отвлеклись от разговора, услышав Джо и Кэтти, которые зашли в дом с огромной сосной. Мама посмотрела на меня со всей своей добротой в глазах, и сказала:

— Всё в порядке, Рид. Ты можешь ничего не говорить сейчас, или никогда, если ты так захочешь. Спасибо за то, что позволил рассказать тебе обо всём. Пошли. Давай поможем им, а потом хорошо и весело проведём этот вечер.

Мы встали с дивана, крепко обнялись, я был очень благодарен случаю за то, что нам не надо было продолжать этот разговор сейчас. Я хотел простить её, действительно, хотел. Но часть меня до сих пор хотела дать почувствовать матери мою злость. Пять лет я жил с этим, и это просто так не исчезнет в одно мгновение.

Наряжать рождественское дерево и есть заказанную в ресторане китайскую еду, оказалось идеальным отвлечением, и я был удивлён, что остаток вечера мы действительно провели весело. Было так просто находиться здесь с Джо, Кэтти и мамой, никогда не думал, что такое скажу. Разговор непринуждённо перетекал с одной темы на другую, и впервые, за последние пять лет, я почувствовал себя самим собой.

Где-то около десяти вечера Кэтти помогла мне устроиться в маленькой гостевой спальне, а потом все разошлись по своим комнатам. Это был длинный и очень утомительный день. Как только мои веки начали тяжелеть и смыкаться, а я начал проваливаться в сон, я услышал какую-то суматоху внизу. Кэтти ворвалась в комнату, она была напуганной и растерянной.

— Рид! Вставай, срочно! Твоя мама… У неё очень сильные боли в груди. Папа только что вызвал скорую, — она вылетела с комнаты, даже не давая мне шанса что-то ответить.

Я быстро натянул джинсы и футболку. Запрыгнув в кеды, я выбежал в коридор, где увидел Кэтти, которая стояла, облокотившись на дверной проём в комнате Джо и мамы. Я прошёл мимо неё и встал рядом с Джо. Он пытался оставаться спокойным, но я видел страх в его глазах.

— Что здесь происходит, Джо? И что, к чёрту, случилось? — до этого момента я не понимал, что очень испугался того, что потеряю свою маму. Я принял решение, прямо здесь и сейчас, не зная смогу ли простить её или нет, я хотел больше времени провести с ней. Я должен дать нам больше времени.