Сохрани любовь

— Конечно, я в порядке. Но давай не будем говорить обо мне. Ты сегодня прекрасно выглядишь, ты знаешь?

Мел мастер по смене темы и в любой другой день я бы не дала ей вот так отмазаться, но сегодня я не собиралась давить на неё.

— Спасибо, детка. Ты тоже весьма неплохо выглядишь, подружка невесты тире крестная мать, — я толкнула её локтем в бок и Мел, наконец, искренне улыбнулась мне.

— Спасибо, Мэдди. Почему бы тебе не пойти туда и потанцевать. Я не хочу расстраивать тебя. Просто скучаю по Брайану, вот и всё, — отводя глаза, девушка начала отрывать уголки салфетки, лежащей на столе.

— Я знаю, Мел. Я тоже хотела бы, чтобы он был здесь. Всё образуется.

Я хотела, чтобы мои слова подтвердились, но их путь был таким трудным, что я больше не была уверенна в этом.

В то время, как она выдавливала последнюю лже-улыбку, к ней сзади подошёл Дилан.

— Не хочешь потанцевать со мной? — спросил он, протягивая ей руку.

Мел встала со стула и взяла его за руку.

— Я бы с удовольствием, шафер тире крестный отец, — она подмигнула мне, когда они пошли на танцпол. Я так сильно хотела, чтобы эти двое нашли своё счастье. Я не могла представить двух людей, которые заслуживали этого больше.

Я наслаждалась каждой проведённой минутой, но когда пришло время забраться в машину и отправиться домой, я была более чем счастлива тому, что свернусь калачиком в своей постели со своим мужем.

Мы говорили о том, чтобы снять номер в гостинице и о том, чтобы оставить Брейдена с мамой Мел, но Рид отказался.

— Я хочу провести нашу первую совместную ночь, как семья. Он наш сын, и важно, чтобы в нашу первую ночь, как супружеской пары, мы были вместе, как семья.

Разумеется, я не смогла придумать никаких убедительных причин, чтобы возразить.

Как только мы вошли, Рид бросил свои ключи в небольшую миску на потрепанном столике, который мама отдала нам, когда мы переезжали. На столе стояли несколько самых ценных для нас предметов: фотография Рида и Шейна, фотография Рида, Брейдена и меня в тот день, когда родился Брейден, и баночка моих родителей с песком.

В полночь, когда мы легли в постель, не прошло и пяти минут, как я прижалась к недавно татуированной груди Рида, и заснула. Моё новое любимое место, куда я положила свою голову — крошечная и свежая тату отпечатков ног нашего сына, которые запечатлены на сердце мужа.

Где-то на рассвете, я повернулась и ощупала постель. Рида не было, но отчетливый скрип и шум, доносящийся из детской Брейдена — явные признаки того, где он находился.

Прислонившись к дверному косяку, я видела милую картину, которую могла бы себе представить. Брейден, завёрнутый в одеяло, и единственное, что я могла видеть со своего места — это его крошечная ручка, прижата к голой груди Рида. Напротив имени Брейдена и его отпечатков ножек была красивая пара крыльев ангела. В перьях, жирным шрифтом, который по-прежнему выглядел достаточно мужественным, украшая прекрасно -грудь Рида, было написано: «В вечную память о Бекке и Шейне».

Рид поймал мой взгляд и ухмыльнулся с кресла-качалки. Рид встал и нежно уложил теперь уже спящего Брейдена обратно в кроватку. Подойдя ко мне, он прошептал:

— Привет, жена.

Ухмылка Рида была видна даже в тусклом свете восходящего солнца.

— Привет, муж.

Это глупо, но мне было интересно, как долго мы будем продолжать называть друг друга по титулам вместо имен, но я закрыла на это глаза, если это делало его таким счастливым.

Когда мы вернулись в нашу постель, я снова положила голову на его красивую татуированную грудь. Мы лежали вместе, любуясь восходом солнца через окно. Свет заполнил комнату и моё сердце.

Я не настолько глупа, чтобы думать, что всё всегда будет легко, что у нас всегда всё будет идеально. Нам ещё предстоял долгий путь: колледж, выпускной, работа. Но пока мы вместе наслаждались светом восходящего солнца, я знала, что Рид всегда будет моим идеально несовершенным «долго и счастливо».