Сохрани мгновения для друга

— Капитан сказал, что в самом крайнем случае на берег кинут веревку, а потом врача затащат на борт, — тон тети Лизы не позволял хоть немного сомневаться в хорошем исходе предстоящей операции.

Ближе к ночи выяснилось, что на самом деле теплоход должен притормозиться возле то ли деревни, то ли поселка Мандроги. И как раз туда и должны привезти врача.

Ужин сопровождался звуками кашля и натужным сморканием в носовые платки десятков людей. После окончания приема пищи, наконец, волнение окончательно захватило и всегда выдержанную в различных ситуациях тетю Лизу. Она пришла к медпункту и, не обращая внимания на возмущенные реплики:

— Куда вы женщина, здесь же очередь? — прошла в комнату-кабинет и потребовала у Лены ответа.

— Ты выдержишь? Твой уровень медицины достаточен?

Лена пожала плечами.

— Так ведь на первом курсе медицины по существу нет.

— А как же ты лечишь?

— Как меня бабушка лечила.

По мысли, промелькнувшей на лице тети Лизы, можно было вполне заподозрить, что она жалеет об отсутствии на борту бабушки. А допрос продолжался:

— А если врача не будет?

Лена пожала плечами. А скорость теплохода даже по ощущению становилась ниже — корабль входил в русло Свири.

— Я приду с утра, и больше никуда не буду уходить, — пообещала тетя Лиза.

В глазах Лены пробежала явная радость. А ход корабля продолжал замедляться. Пока он совсем не замер. Лена хорошо слышала, как по опустевшим коридорам корабля к правому борту шумно протопало несколько человек. Тетя Лиза вышла, пообещав зайти ненадолго минут через двадцать. И в медкабинете наступила тишина. Прошло еще десять минут, и воздух прорезали звуки бравурной песни:

— Барон Жермон собрался на войну…, — неуверенно, но зато громко и старательно выводил пьяный голос.

Прошло несколько секунд и два матроса завели в комнату невысокого мужчину. Голос принадлежал именно ему. Кроме исполнения песни из известного советского фильма, мужчина периодически старательно изучал свои заляпанные грязью туфли. Как только он замечал на них что-то особенно интересное, его голос немедленно умолкал. Но не более, чем через полминуты, звуки песни снова начали разлетаться далеко вокруг.

Прибывший следом за певцом капитан молчал и только устало вглядывался в вопросительный взгляд Лены.

— Кто это? — по тону вопроса было очевидно, что Лене действительно интересно, кто этот загадочный человек.

— Местный фельдшер. Кто-то договаривался. Мы даже не знали. Сказали, что он изъявил полное согласие. И, главное, добровольно.

Мужчина прекратил пение и повернулся к капитану, интуитивно стараясь не потерять связь с двумя поддерживающими его матросами.

— А я этого и не скрываю, — мужчина впервые надолго оторвал свой взгляд от ботинок.

— А зачем он мне? — Лена сама почувствовала, что задала не совсем умный вопрос.

По внешнему виду капитана было видно, что он полностью готов извиняться, ему оставалось только выбрать для этого наиболее подходящий способ. Но вместо этого он рявкнул:

— Уберите эту пьяную скотину. И смотрите, чтобы он не устроил нам настоящую катастрофу. Если будет надо — привяжите его к кровати.

Опять извиняющийся, но уже с надеждой взгляд.

— Вы без него справитесь?

Лене понадобилось минут пять на размышление.

— Лучше уж без него. Мы попробуем. Мне бы с кем-то консультироваться.

Пока Лена раскладывала наиболее востребованные лекарства, какой-то из помощников капитана пришел сопровождать ее в радиорубку.

— Мы тут договорились — дежурный врач нашей больницы будет вас консультировать. Естественно, когда не занимается больными. Ну, и если ему все будет понятно.

По-видимому, должны были последовать еще немало «ну» и «если», но Лена решительно оборвала поток, заявив:

— Этого пока достаточно.

Когда Женька с Мишкой подошли к владениям Лены, все двери оказались закрыты на замок. Взволнованные неопределенностью положения ребята метались в разные стороны, когда на лестнице раздались голоса, и показалась Лена в сопровождении бравого морячка. Они весело беседовали о чем-то, связанном с организацией службы на корабле. И Лена весело подсмеивалась. Едва ее взгляд упал на Женьку, как она выскочила вперед и загородила члена экипажа. Только тот ничего не понял и совершенно не к месту заявил:

— А это что за чудо?

Сил Мишки было явно недостаточно, чтобы сдержать клокотавшее в Женьке чувство ненависти к человеку, задавшему вопрос. Мишка был легко поднят под мышки и как перышко передвинут в сторону. Лена подверглась такой же участи. Только она, в отличие от Мишки, хотя бы пыталась оказать сопротивление. А вскинувший оказавшиеся ненужными кулаки морячок легко взлетел на Женькины плечи, изображая «мельницу». В дополнение к крайне неудобному положению, к его конечностям прикладывали значительные усилия с двух сторон Мишка и Лена, давно осознавшие, чем может закончиться это акробатическое упражнение. А потому и пытавшиеся стащить жертву на пол.