Сохрани мгновения для друга

Вид отъезжающей машины тягостно остался в мыслях Женьки. Он понял, что раздумывать ему долго не дадут.

— А можно я домой схожу?

— Нет, — почти единым возгласом раздалось сразу несколько голосов.

Через полтора часа милицейский УАЗик проскочил привокзальный шлагбаум и выскочил на маленькую служебную стоянку. Приезжающие и отъезжающие лица — кто с интересом, а кто и со страхом — смотрели на высокого парня в наручниках, которого сопровождали два милиционера.

У подцепленного к поезду плацкартного вагона курил высокий худощавый старший лейтенант в обычной пехотной форме.

— Это вам, — заявил один из сержантов-милиционеров, подталкивая вперед Женьку.

— А на … он мне нужен, — мгновенно среагировал старший лейтенант.

Он некоторое время мрачно смотрел на растерянное лицо сержанта, а потом махнул рукой:

— Запускайте. Э-э, наручники снимите. Это нарушение. А кстати, где его вещи и документы?

Один из сержантов услужливо подсунул тощую папочку, а освободившиеся руки развел в сторону:

— Вышлем. А кстати, вот и его аттестат.

— Ну-ну, — старший лейтенант, не глядя на милиционеров и Женьку, скрылся в вагоне.

Вот так, всего через трое суток в пути, Женька попал в хозяйственный взвод. Впрочем, по его словам ему там даже понравилось. Но через два месяца произошла драка. Причины, порядок протекания самого процесса, а главное результаты оказались скрыты похлеще, чем тайна убийства президента Кеннеди. А Женьку, то ли от греха подальше, то ли за показанные практические навыки и уровень физической подготовки, отправили в разведроту развернутого рядом на учениях десантного батальона. Как все было на самом деле — почему-то он не очень любил рассказывать.

Главное другое. Когда закончился срок службы, сержанта Сурменко снабдили специальной путевкой для поступления в институт, а командир роты пообещал прилюдно, что если он — Женька — ухитрится не поступить при такой поддержке, то его… Далее шли только специальные военно-технические термины.

До сих пор неизвестно, знал ли о реальной угрозе личности ректор, но посмотрев на Женьку в четвертый раз, он глубокомысленно сложил в несколько раз лист сдачи экзаменов.

— Мы не можем не принять мужественного десантника. Он Родину защищал.

Стоящая рядом секретарша Рая оценивающе посмотрела на Женьку и немедленно закивала головой.

Замолвите слово за бедного студента

Никто точно не знает, почему на первых же лекциях выявились два борца за здоровый сон. Приученный жизнью хитрить, Жека в любой аудитории находил «мертвую зону», в которой его спящий силуэт оставался незамеченным преподавателями. В сравнении с ним было удивительно, что прошедший хорошую школу боевой выучки Женька, как нарочно, занимал самое обозреваемое место. А вот дальше происходило еще более удивительное — большинство преподавателей, как будто под действием волшебных чар, старательно отводили глаза от зоны размещения спящего студента. Проспав полчаса и окончательно восстановив свои силы, Женька обычно встряхивался и всем своим видом начинал нарабатывать авторитет на будущее. Поднимая и опуская голову, он одновременно старательно заносил в свои конспекты пушки, девушек и даже чертей. И далеко не первый раз преподаватели, кинув взгляд на широкоплечего студента, с удовлетворением кивали головой.

Благоденствуя на ниве профессорского, доцентского и просто преподавательского отношения Женька здорово расслабился. И как раз в это время в группе стал проводить занятия доцент Коробов. Опрометчиво считая материаловедение второстепенным предметом, Женька четко представлял, что прочность дерева значительно уступает показателям стали, а остальное его не волновало. До самого экзамена.

Как обычно перед занятием в аудитории образовалось две мертвые зоны: одна естественная — вокруг Жеки и вторая — рядом с Женькой. Дополнительным фоном к постановке последующей драмы оказалось значительное преобладание женского состава группы. Ввиду недостаточной внимательности к проблемам своих товарищей никто не удосужился зафиксировать, кто из двух Жэ уснул раньше. Но зато первый прямой и сильный удар был нанесен точно по Женьке.

Казалось, доцент Коробов долго не желает замечать, что в аудитории кто-то демонстративно спит. И все отлично понимали, что неумолимо приближается тот самый момент, когда выспавшийся Женька должен проснуться. Но момент ответа наступил чуть раньше, по расчетам некоторых сокурсниц — не более, чем на пять минут. А вопрос преподавателя прозвучал резко и неожиданно:

— И сколько вы собираетесь спать? Я к вам обращаюсь.

Интуитивно спасая Женьку, почти весь поток начал крутить головами и старательно осматривать друг друга в очевидной попытке выявить уснувшего на лекции наглеца.

— Я к вам обращаюсь, товарищ студент.