Сохрани мгновения для друга

Саша брезгливо отбросила удочку.

— Сами ловите.

Женька полушутливо заявил:

— Кто ничего не поймает — кормить не будем.

Как ни странно, Саша восприняла шутку как вполне официальное заявление.

— Не имеете права. Я человек. У меня права есть.

Она даже стала искать взглядом Федора Николаевича, но тот, давясь от смеха, пошел с удочкой к берегу. При отсутствии поддержки начало оживать какое-то женское начало и послышался плаксивый голос:

— Да я же червяка не знаю.

Эрудированный человек смог бы понять, что речь идет о процессе наживления червяка на крючок. Но Женька сразу отработал:

— А он тебя тоже, — но не успела Саша обидеться или выругаться, как он добавил, — а наживить — поможем.

Наверное, картину, появившуюся через полчаса на берегу живописного озера не смогли бы представить ни студенты факультета, плохо знающие своего декана; ни родственники его самого, хорошо представляющие, что такое их ближайшая родственница. Женька как добропорядочный лось носился между двумя заводями и насаживал червяков на удочку абсолютно не умеющего ловить рыбу человека. Ни подсекать, ни подтаскивать, ни обнаруживать поклевку. Зато она умела… ловить рыбу. По крайней мере, так думали два человека — Женька и декан. Но если очень глубоко вдуматься в основы этого мира, то станет ясно, что на самом деле все гораздо проще. Более добрая, чем человек, рыба косяком шла к тому, кому в первую очередь требовалась помощь. Да и не забудьте — новичкам однозначно везет. Когда через два-три часа прошла команда готовиться к ужину, Женька и Федор Николаевич могли похвастаться не более чем двумя хвостами, да и то не самого крупного размера. Зато было видно, что Сашу буквально распирает от гордости — больше четверти ведра, да еще и большого — на 15 литров, рыбы. И на этом фоне почти обоснованно прозвучало ее заявление:

— А я вас кормить не буду.

Но не успели появиться ответные слова возмущения, как она добавила:

— Да ладно, я сегодня добрая.

Женька рассмеялся. А может и правда добрая. И потом она старалась. Но, как оказалось, ни чистить рыбу, ни, тем более ее варить, не умела. Поэтому в роли главного кошевара выступил сам декан.

В темноте решили рыбу не ловить. Просто сидели и пытались говорить. А Саша хвасталась, причем с таким азартом, заводя себя, что дядя с откровенным удовольствием смотрел на очнувшуюся от спячки племянницу. А Женька пока сидел молча. Он думал. О том, как необыкновенно и запутанно устроена жизнь. Женька даже не заметил, как задремал. Его разбудил вопрос:

— А вы и вправду были хулиганом?

И дело совсем не в том, что человек пытается без спросу влезть в твое забывающееся прошлое, а в том как он это сказал. И теперь непонятно почему захотелось остаться одному. Просто подумать. Хотя о чем? Женька встал.

— Я скоро приду.

Кажется, что все люди так любят — ходить вдоль воды и слушать, как волны медленно набегают на берег и вместе со своим напором посылают успокаивающий нервы шум. Человек у воды как будто разговаривает с кем-то вдвоем. Только второй собеседник никогда не представляется. Но зато и никогда не молчит, а всегда о чем-то говорит. И все надеются, что только о чем-то хорошем.

Женька действительно задумался и не заметил, что отошел от костра на приличное расстояние. Обнаружив это, он сразу развернулся в обратный путь. Когда Женька был еще достаточно далеко от костра, белесый сумрак наступающей летней ночи осторожно и лениво прорвал свет фар. Машина, переваливаясь на рытвинах и ухабах, проехала к озеру и замерла недалеко от костра.

— Ну вот, — почти расстроился Женька, — конкуренты понаехали.

Даже набирающие силу белые ночи не обеспечивали достаточно света и, пробираясь по берегу, Женька спотыкался и чертыхался почти на каждом шагу. Издалека начали хорошо просматриваться фигуры возле костра. Людей стало как-то очень много. Поскольку они двигались, Женька никак не мог их посчитать. Подходя ближе, заметил троих чужих, а в кабине стоящего козлика курил еще один. И все непохожие на рыболовов.

У костра созрел и был вот-вот готов лопнуть нарыв ссоры. Женька проклинал себя, что непонятно зачем ушел погулять. И сейчас он силился быстро понять, что произошло за время его отсутствия.

— Я же не спрашивал тебя, как мне жить, — почти ласковым тоном объяснял декану присевший на корточки мужчина в кожаном пиджаке, — и не нужно меня учить. Просто едут хорошие люди, а ты влез, куда тебя не приглашали. Это сынишка? И девочка, как я вижу. Конечно, не фонтан, но мы можем и по-другому.

Женька, стараясь не крутить головой, осматривал гостей. Говоривший был средней комплекции, а вот сзади стоял такой, каких называют амбалами. Против такой массы надо было Василия взять. А третий — почти дохляк. Хотя никогда нельзя недооценивать человека, пока не проверишь его в действии. Главное, не спешить. Пусть они встанут так, как ему надо. И чтобы они потом мешали друг другу. Лишь бы Федор Николаевич не подсунулся.