Сохрани мое сердце

Лишь когда миновали кишащий пауками подвал под храмом и поднялись в последний коридор, прорубленный в базальтовом фундаменте, он взял ее за руку и шепнул:

— Возможно, нам придется удирать из храма по одному. Где твоя банда? Я должен знать, где тебя найти.

Она замялась. Тихо кашлянула.

— В порту. Знаешь таверну "Селедка"?

— Знаю. — Не дождавшись больше ни слова, вздохнул. — Леди, или вы мне доверяете полностью, или не доверяете никак. Если никак — то можете выйти одна и катиться ко всем демонам. Искать не буду.

Она помолчала еще. Передернула плечами.

— Нужно сказать трактирщику, что хочешь поговорить с капитаном "Грифона". Он позовет или передаст записку.

— Грифона. Весьма оригинально, — кивнул он и надавил на два из семи выступающих из стены камней. — Здесь — молчи и не показывай лица. Послушницы не так разумны, как преподобная мать.

Пока кусок стены проваливался, открывая выход за одной из статуй, Логейн молился: только бы послушницы не вышли во двор раньше, чем обычно; только бы преподобная мать оказалась одна; только бы там, в коридоре, их не заметил один из верных Хоу рыцарей или баннов; только бы…

Риск превышал все разумные пределы. Полным безумием было идти одному сначала в церковь, потом к банде Стражей, мечтающих его убить. Безумием было доверять леди Кусланд: как бы сладко она ни отдавалась, как бы нежно ни назвала его «Ло» — она скрылась от него в Остагаре, она за целый год ни разу не написала, не попыталась встретиться. За этот год она могла выучиться не только ловко орудовать кинжалом, тем более с таким наставником, как Антиванский Ворон. Логейн бы поклялся, что Ворон — ее любовник, если бы не прошлая ночь. Но чему только не научит Ворон…

Проклятье. Старость, осторожность. Еще немного, и пора будет сдавать Ферелден Орлею в обмен на почетную пенсию.

— Домик преподобной — за углом налево. Идем, — велел он и, взяв ее за руку, шагнул в узкий проем.

Боялся он не того. Бояться надо было не врагов — а друзей. Как всегда.

Задний двор они преодолели без приключений: единственная послушница с ведрами на коромысле лишь скользнула по паре путников сонным взглядом и исчезла в одной из хозяйственных построек. Логейн даже услышал, как Дани облегченно выдохнула. Боялась. Правильно боялась — она рисковала еще сильнее. Если б она спросила его, прежде чем лезть к медведю в пасть, запретил бы. Еще бы и розгами пригрозил.

Друзья показали себя во всей красе, едва они с Дани завернули за угол и прошли три шага. Из-за другого угла выскочил отряд стражи — его собственной стражи, лично набранных сукиных детей! — под командованием Кэти. Разумеется, Кэти его узнала — много ли бродит по Денериму громил в его старом плаще? Разумеется, бросилась навстречу с видом счастливой наседки, нашедшей цыпленка. Дерьмо.

Дани вздрогнула, попыталась вырвать руку.

— Тихо, леди Мак-Тир, — приказал он, сжимая ее ладонь сильнее, и потянул за собой.

— Милорд! — обрадовалась дура Кэти, побежала навстречу; десяток стражи загромыхал за ней. — Милорд, мы…

— Стоять! Сукины дети, — прошипел он. — Кругом, и чтоб духу не было!

— Но, милорд, вы один, и эта девка… вы сами приказали не спускать с вас глаз! — Она сделала еще два шага навстречу. — Прошу вас, милорд!

Еще шаг — и вдруг бросилась к Дани.

Логейн замешкался лишь на мгновение: Кэти! Она не может пойти против приказа, не может причинить ему вред! — и этого мгновения хватило, чтобы она сорвала с Дани капюшон.

— Кусланд?! — Кэти отшатнулась и тут же выхватила меч. — Предательница!

— Твою мать, — выдохнула Дани.

Отшатнулась, схватилась за кинжал. Левой рукой — правую Логейн так и не отпустил.

— Стоять! — заорал он, краем глаза заметил какое-то движение слева, в боковом переулке — и что-то горячее ударило его в руку; вверх рванула волна боли: яд, дерьмо! Уже падая куда-то в темноту, он успел приказать:

— Кэти, стой! Не трогай ее…

И — провалился в Тень.

15

Логейн упал. Крикнул невнятно: "не трогать" — и рухнул. Блеснул упавший кинжал, вороний. Отравленный.

Проклятье.

Кэти Коутрен, разумеется, не подчинилась, скомандовала: "Взять!" — и кинулась вперед.

Дани увернулась — чудом. Отпрыгнула назад. В плечо вцепилась рука, дернула прочь.

— Беги, ну! — выдохнул Зевран и без замаха пырнул ближнего стражника кинжалом.

Рядом упал еще один; стрела в горле. Лель.

Зев толкнул ее в сторону, на бегу. Свист стрелы, хруст, короткий мат сквозь зубы.

— Быстрее!

Дани неслась, не смея оглянуться.

Узкий короткий проулок, воняет крысами. Еще проулок: кучи отбросов, ноги скользят. Позади ругается по-орлейски Лель. Живая.

Безлюдная улочка — к порту.

Мачты над крышами доков, запах моря, водорослей, тревожный гул прибоя — будет шторм.

Закуток за складом шерсти, воняет овцой.

Можно отдышаться.

Дани согнулась, уперлась руками в колени, вдохнула-выдохнула несколько раз. Исподлобья глянула на «спасителей».

— Зев. Лель. Какого демона?

— Полосатого, — хмыкнул Зевран, прислоняясь к стене склада, и сосредоточил все свое внимание на плече, из которого торчал обломок стрелы.

Лелиана только пожала плечами и кивнула на Ворона.