Сокол

Даня. Может сказать, что меня волки съели? Услышав знакомый голос, я все таки решила развернуться и узнать, чего же такого произошло, за последние две минуты, что мое имя нужно прокричать через весь коридор.

– Ну чего теб… – Договорить у меня не получилось.

Я поняла тебя, вселенная, спасибо.

Прямо перед моим лицом, откуда ни возьмись, появляется он. И как бы иронично это не звучало, но пока я снимала свой дурацкий капюшон, моя рука, а точнее кулак, задел лицо одного чудовища.

– Черт. Ты ненормальная? Хочешь кому-то вдарить иди в спортзал, там хотя бы груша есть. – Парень сразу же схватился за свой нос. – Ну и тяжелая у тебя рука, ты мне нос сломала!!

– Если бы я сломала тебе нос, ты бы уже плакал, как девчонка, а судя по тому, что ты даже не всхлипываешь особо, я просто нанесла тебе небольшую царапину своим кольцом, так что не утрируй.

– Кольцом? Так вот, что это было. Острое, как нож. Орудие убийства!

– Можешь поплакаться об этом в личном дневнике. «Дорогой дневник, сегодня я, тупой осел, наткнулся на девочку! Она царапнула мое лицо своим кольцом. Мне было так больно!» – Я усмехнулась.

– Ты вообще знаешь с кем разговариваешь? – Парень смотрел на меня так злобно, что кажется еще немного, и я провалилась бы под землю,– Курица.

– Что ты сказал?

– А что, не нравится новое прозвище? Любишь помягче?

– Ну ты и козел. Может просто надо смотреть куда идешь, Соколов?

– Какая дерзкая. Малышка. А может назовешь свое имя? Ты кто такая? – Макс потянул руку к моему лицу, но вновь получил оплеуху от меня, только вот уже не случайно, намерено.

– Руки не распускай. Не твоего ума дела, иди куда шел, придурок.

Я быстрым шагом обхожу парня и делаю вид, что не слышу все его матерные слова, обращенные к моей персоне. От такой сцены, весь коридор был в смятении. Еще бы, ведь как это, Витвицкая, вдруг решила дерзить самому Максу Соколову, «королю» универа. На деле, никакой он не король, а шут обыкновенный. Я раньше таких одной рукой укладывала.

Даня стоял в пяти метрах от меня с приоткрытым ртом. По выражению лица Лопуха я поняла, что сейчас он будет кидать в меня нравоучения по типу: «Нельзя бить людей!!», «Все можно решить простым разговором» и так далее. Это ожидаемо. Чтобы этого не произошло, я беру инициативу на себя и говорю другу:

– Ты меня сейчас жестко подставил! – Я беру Даню под руку и увожу его в сторону библиотеки.

– А чего это я? Ты сама убежала из кабинета. Я бы тебя потом нашел конечно, но, – Даня остановился, – могла бы и подождать меня пару минут, мир бы не рухнул.

– Ага, подождать пока ты наболтаешься с Лизонькой? Спасибо, но мне такого счастья не нужно.

– Я просто спросил у нее темы реферата. Вообще, не переводи тему. Лучше скажи мне, что это, черт возьми было?? Ты совсем страх потеряла? – Лопух развернул меня к себе.

– То есть, ты хочешь сказать, по-твоему, во всем виновата я? – Немного резко обращаюсь я к Лопуху.

– Нет, но…

– Вот именно, Лопух. Ты чей друг, мой или этого придурка?

– Лер, зачем ты его ударила во второй раз?

– А чего он встал посередине дороги?

– Он наверно тебя убьет.

– Чего? Ты дурак?

– А что?

– Ой, все, у меня нет настроения! – я обогнала Даню, демонстративно показывая, что мне больше не интересен этот разговор, и конечно, это сработало. Как и всегда.

– Лер, ну ты чего? Ты ведь не обиделась на меня?

– Нет.

– Тогда может, ты расстроилась из-за психологии? Да черт с ним, он всегда всех валит. Даже меня как-то раз!

– Нет, Дань, не из-за этого.

– А что тогда случилось?

– Пойдем в библиотеку, я тебе все подробно расскажу, ботан.

– Я не ботан.

– Я знаю.

Глава 2 Лера

И снова дождь. Кто там говорил, что апрель – самый лучший месяц весны? Он явно чего-то не договаривал.

Серые тучи плавно сменяли друг друга, стараясь как бы «обогнать», а тяжелые капли дождя громко стучали по окну моей такой же унылой, серой комнаты. Надо бы сделать здесь ремонт, поменять обои или может, покрасить стены?

Когда-то моя комната выглядела совсем иначе. Розовые обои с белым единорогом, такой же пушистый ковер у кровати, огромный белоснежный шкаф, обклеенный всеми наклейками мира.

Так почему здесь все так изменилось?

«Где наша принцесса, которую мы так любим?».

Хороший вопрос, мам.