Сокол

В середине площадки расположилась компания молодых людей. Две девушки и четыре парня. Рядом стоит пожилой мужчина и что-то активно объясняет Андрею Соколову. Тут же Игорь Петрович и еще один парень огромного роста, тучной комплекции.

– Это мой брат, – сказал Вера, толкнув локтем меня вперед. – Пойдем, познакомлю.

Но, я не взглянула на большого мужчину. Зачем мне ее брат, когда рядом стоит Александр.

Вера резко остановилась.

– Малыш, – испуганно прошептала она.

Не успела я открыть рот, как она устремилась в сторону двери.

В этот момент Алик повернулся.

Взгляд на секунду застыл. Он посмотрел не на меня, а на спину уходящей Веры. Отвернулся и снова взялся за сигарету. Первую выкурил, вторую не стал зажигать и, пока Данила ему что-то оживленно рассказывал, все вертел в руке. Сегодня он без пиджака, в одной белой рубашке. В прошлый раз я не заметила, какие у него широкие плечи, изящные кисти рук, острый носик. Еще мне нравятся его манера стоять. На носочках. Покачивается, как маятник, при этом всегда прислоняется бедром к опоре, будь то стол или стена.

Внезапно полил дождик. Мелкий, летний. Все люди ринулись к двери, и я тоже поспешила укрыться под крышей.

– У вас слишком короткое платье, – услышала я у себя за спиной. Андрей Соколов догнал меня в коридоре.

– У меня? – переспросила я, оглянувшись. Вдруг не ко мне обращаются.

Но, оказалось ко мне.

– Да-да. У вас. В нашей компании существует дресс-код.

К нам подошел Игорь Петрович и тот самый высокий парень, с которым меня хотела познакомить Вера.

– Ну что вы, Андрей Александрович, нельзя прятать такую красоту. Машенька у нас новенькая, пусть немного нарушит правила.

Андрей растаял.

– Я не ругаю, Игорь Петрович, просто сказал.

– Эта девочка пришла к нам в архитектурный отдел.

– Вот как? – удивленно поднял брови Соколов. – Так вы Гертман?

– Да, – засмущалась я.

– Слышал о вас. Очень приятно. Меня зовут Андрей Александрович.

– Мне тоже приятно.

Брат Веры не проронил ни слова, уставился отрешенным взглядом на мои ноги и смущенно вздохнул. Спрятался за спину отца.

– Можно мне называть вас просто Маша?

– Конечно, – ответила я. – И обращайтесь ко мне на «ты».

– Так будет проще.

– Милая, ты не видела Веру? – спросил Игорь Петрович. – Вы не вместе обедали?

– Вместе. Только она ушла к себе в отдел.

– Что-то я ей не дозвонюсь.

– Она оставила телефон в кабинете.

– Теперь понятно. Пойду, поднимусь к ней.

Мы распрощались. Мужчины зашли в один лифт, я направилась в сторону другого лифта.

Утром я позвонила маме.

Семь часов, в Германии пять.

– Как дела, Мария? – недовольным тоном спросила она.

– Нормально, – ответила я. – Мам…

– Ты смотрела на часы?

Для нее нет разницы – мальчик ты или девочка. Она одинаково строга ко всем.

– Почему ты так рано звонишь? – послышался в трубке сонный голос папы. – Что-то случилось?

– Все хорошо. Я думала…

– Ты на работе?

– Еще рано. Я только собираюсь.

– Не опаздывай, – сухо сказал он. – Нам бы не хотелось краснеть перед Александром Ивановичем.

– Скорее одевайся и беги на работу, – поддержала его мама. – Ты следишь за диетой?

– Да.

– А то, я тебя знаю. Только выберешься из-под моего контроля, как начинаешь, есть всякую дрянь. Береги фигуру, Маша.

– Хотя бы до замужества, – добавил папа.

– Я слежу за весом.

– Умница. Мы тебя целуем. Пока!

Вот и весь разговор. Главное – фигура, а остальное ерунда.

Мне хотелось рассказать маме о своих чувствах…

Рабочая неделя пролетела быстро. Я ждала субботу и не заметила, как наступила пятница. Вечером позвонила Виолетта Филипповна и еще раз напомнила про ужин.

– У нас будут еще гости, – сказала она. – Всего три пары. Это наши друзья и соседи.

Слишком большая компания собирается. Я думала, будет семейный ужин и не стала покупать новое платье, а сейчас задумалась об обновлении гардероба. Из дома, из Германии, я взяла лишь необходимые вещи: джинсы, рубашки, пару офисных платьев. Пока устраивалась на работу и подыскивала квартиру, прикупила еще немного одежды, но она не подойдет для праздничного мероприятия. Хорошо еще, что ужин будет не в их доме за городом, а в квартире, в Петербурге. А это значит, что событие обещает быть скромным, без лишней помпезности, к которой привыкла Виолетта Филипповна.

Утром в субботу я вытащила Веру из дома. Вытащила – это легко сказано. Выманила с помощью уговоров и шантажа. Я понимаю – у нее дети, семья, но выходить из дома иногда нужно. Тем более с подругой, в выходной день. В магазин! Это святое!

В двенадцать часов мы встретились у станции метро.

– Будешь кофе? – спросила она и тут же полезла в сумочку за деньгами. Вера не сдвинется с места, если не выпьет литр крепкого кофе. – Всю ночь не спала. У Карины режутся зубы.

– Ты устала? – расстроилась я.

– Нет! Я только жалуюсь! Не обращай внимания. Сейчас волью в себя живительный напиток и побегу по магазинам. Никогда не рожай детей, Машка. Это маленькие чудовища. – Улыбнулась Вера, показав красивые зубки. – Из-за них ты перестаешь, нормально есть, спать. Всегда начеку, всегда уставшая, всегда взмыленная, как лошадь.