Сокол для Ягодки

Каков наглец, с февраля не появлялся здесь, а Серафима помнит, как тот смотрел на девушку, как пускал слюни на ее прелести, а потом побежал провожать и вернулся через два дня. Они с Семеном уже думали идти проверять, что там с ним, а там, видимо, все было очень хорошо.

Она, конечно, не знала все детали их такого скоротечного романа, да и не стоит. Сима верила в страсть, которая накрывает с головой, и от которой некуда спрятаться, нужно только ее принять.

А потом она помнила, как волновалась, когда так же быстро уехал в январе Семен. Как передумала миллионы мыслей, как не находила себе места, любила и ненавидела одновременно. И то, что милая рыжеволосая Светочка все эти два месяца переживала так же, она догадывалась.

– Соколов, слышишь меня?

– Да, Семен Николаевич, с праздниками вас.

– Это с какими?

– Так майские.

– Не до праздников мне, садись за руль и дуй в Косогоры.

– Зачем?

– Затем, что я твой начальник, и ты мне нужен здесь.

– Выходные же.

– Мне повторить три раза, чтоб до тебя дошло?

– Нет, но… это дискриминация.

– Согласен. Выезжай. Жду. Буду тебя дискриминировать по полной программе.

– Сем, а как он проедет, там дорогу, говорят, затопило?

– Это его проблемы, хоть на ковре-самолете. Нужно спасать парня, и если надо будет, натыкаем его лицом в счастье.

– И как ты это будешь делать?

Сима любила своего мужа и его гениальные спонтанные идеи. А еще уверенность и даже наглость в действиях и словах, не будь у него всего этого да плюс ума, не было бы успешного бизнеса.

– Нам нужны гуси.

– О, это к тете Зое.

– Нет, лучше индюки.

– Что ты задумал?

– Я же говорю, будет тыкать мордой в счастье Павлика, пусть хлебнет его по полной, а то ему уже четвертый десяток, и все непристроенный.

– Ты думаешь, Светочка его так легко простит за то, что не появлялся?

– Ты же простила меня, – мужчина хитро улыбнулся, подошел, прижимая к себе жену, целуя в губы.

– Да ты же наглый и прешь как танк.

– Это да. Поехали на море, пока наследник не родился.

– Какое море? А деревня, ты же хотел что-то здесь сделать, проверить, отдохнуть?

– Павлик приедет, вот он все и сделает. А мы на море косточки погреем и животик.

– Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать. Море так море.

***

– Да чтоб тебя…

Соколов откинул телефон, устало потер лицо, последние месяцы выдались просто адские. А все началось именно с поездки в Косогоры, в ту волшебную деревню со сказочными напитками и невероятной девушкой.

Ягодная Светочка ему снилась почти каждую ночь и он помнил вкус ее сладости на губах, но Павла омрачали совсем другие события в жизни. О них не хотелось даже думать, но приходилось. Потому что он накосячил, ой как накосячил и теперь придется за это расплачиваться.

Время уже конец дня, до деревни по трассе не так долго, если нет пробок. А то все же, как обычно, рванули, как дикие, на природу из душного города. Погода сошла с ума, солнце палило, птички чирикали, хотелось большой и чистой любви, но все шло в его жизни наперекосяк.

Вместо того чтоб срываться с места и спешить к Семену Николаевичу, которого он уважал, ценил и был всегда готов прийти на помощь, Павел откинулся на диван и прикрыл глаза.

Память моментально взорвалась яркими картинками, как вспышками фотокамер. Мягкие волосы с отливом меди под ладонями, вздернутый носик, россыпь веснушек, улыбка, пышная упругая грудь.

Их первый настоящий секс с милой Светочкой случился в тесной парной бани, когда Ягодка оседлала его, приняла член. Потом он поставил ее на колени и входил уже яростно, по самые яйца, кончая в нежную плоть.

Соколов поерзал, начиная возбуждаться, каждое утро мучил стояк, Ягодка приходила во сне, будоража сознание, а мужчина потом наяривал свой стояк в душе, кончая с хриплым стоном.

Его точно кто-то сглазил, вот сто процентов.

Так не могло вести от девушки, не было у Соколова такого никогда, а время не помогало. И вот сейчас Терехов просит его вернуться на место преступления, чтоб он совсем тронулся умом, когда и так проблем хватает.

После жаркой парной, где Павел уже не жарил, а парил Светочку, была полная желтая луна над головой, морозный воздух и адреналин, вновь начинающий будоражить кровь.

– Куда собралась?

– Жарко, не могу. Только не сугроб, нет, Паш, только не это.

– Ладно, не буду. Иди ко мне, – Соколов обнял девушку, прижал к себе. – Красиво, правда?

– Да. Завтра весна.

– А здесь и не верится.

– В городе все иначе.

Она была права, в городе действительно все иначе, даже люди другие, суета, стресс. Странно все было в ту минуту, он знал ее всего несколько часов, между ними уже случился секс, а Павел хотел еще. Было какое-то дикое, необузданное желание обладать этой ягодной девочкой с шикарными формами, что сводило скулы.

– Пойдем.

– Опять?

– Хочу кое-что сделать.

– Что?

– Я говорю, пойдем.

Соколов хотел ее побрить там, в самом сокровенном месте, сделать ее гладкой, рассмотреть внимательно, а потом попробовать на вкус. Вот даже это было для него странным – так себя вести, желать сделать то, чего никогда не делал.