Сокол Гора

Бах, бах – да по предплечьям – больно! – хорошо, не по голове, увернулся, отпрыгнул, нанес обманный удар одному… И сразу двойной – в подбородок – второму! Тот только крякнул, повалившись на землю. Но его напарник отнюдь не собирался сдаваться – принялся так лихо махать палкой, так… словно мельница крыльями! Несколько раз отбил Максиму все кулаки, раскровянив костяшки пальцев… Ух ты ж гад!

Макс уклонялся, пятился, переставлял ноги, выбирая подходящий момент для удара. Ага, вражина опять замахнулся! Ну, давай, давай… подними повыше свою палку. Ага!

Не теряя драгоценных секунд, юноша бросился в атаку – хук слева… справа… апперкот!

На тебе! На! На! На!

В бешеной злобе Максим уселся верхом на упавшего и молотил его кулаками по лицу, разбрызгивая по траве кровь, – на! на! на!

Его оттащила освободившаяся из мешка Тейя. Со страхом посмотрела вокруг – на поверженные тела, на окровавленные кулаки парня. Закусила губу. Всхлипнула… И побежала. Не оглядываясь, через камыши, к реке…

– Эй, постой, Тейя! – Максим бросился за ней. – Ну постой же.

Девушка навзрыд плакала в камышах, не реагируя на прикосновения и слова Макса. Лишь один раз обернулась, зло сверкнула глазищами:

– Уходи!

– Да не злись ты!

– Ты… Ты жестокий! Хека хасут!

Парень потупился. В конце-то концов, могла б и не обзываться, это ведь ради нее он сейчас старался.

– Тейя… Ну, пожалуйста, не плачь, а?

Никакого эффекта! Девчонка рыдала еще сильнее.

Максим погладил ее по плечу, прижал к себе… потом встал на колени, взмолился:

– Ну, выслушай же меня!

Тейя снова сверкнула глазами. Но хотя бы отвлеклась от плача.

– Понимаешь, тебе ведь было плохо – да? Они несли тебя куда-то в мешке. Куда? Явно не для хорошего дела. А когда тебе плохо, то плохо и мне! Понимаешь?!

Девчонка, кажется, поняла, успокоилась. Улыбнулась даже. Робко так, с грустью, так в хмурый дождливый день пробивается сквозь тучи-облака несмелое солнышко. Поднялась из травы.

Максим обнял ее ноги, посмотрел, чувствуя, что и сам вот-вот заплачет:

– Ну, Тейя… Ну, не сердись, ладно?

Снова усевшись, девушка потерлась носом об его лоб, всхлипнула:

– Я смотрела на тебя вон там… И мне было страшно. Кровь. Повсюду кровь! Ужас!

Максим хотел было заметить, что добро должно быть с кулаками, да не знал, как это сказать. К тому же и постеснялся – здорово его уела эта девчонка! Совсем как когда-то отец.

Улыбнулся примирительно, погладил девушку по руке, поднялся на ноги:

– Ну что? Идем?

– Идем, – решительно отозвалась Тейя. – Быстро-быстро идем. За нами будут бежать, ехать, гнаться!

Она изобразила жестами колесницу, потом – толпу бегущих людей и с грустью посмотрела на реку. Да-а, лодочки-то нет! Плохо.

Вздохнула:

– Без лодки нам не уйти.

К своему удивлению, Максим хорошо понял произнесенную фразу. Согласился:

– Да, без лодки – не уйти. А если на колеснице? – Он повторил жест.

Тейя со страхом дернулась:

– Нет! Нет, нельзя!

– Да почему же нельзя-то? Лодку ведь ты позаимствовала. Почему же колесницу нельзя?

Максим и сам не заметил, как заговорил по-русски. Впрочем, девчонка его, кажется, вполне понимала – а чего тут было непонятного-то?

Потом все ж таки махнула рукой – согласилась, мол, уговорил, красноречивый. Похоже, это сейчас был единственный способ уйти от погони, а она, несомненно, последует, и в самое ближайшее время, ведь не до смерти же Максим прибил тех парней.

Они снова подобрались к деревне – экзекуция уже закончилось, вкусно пахло какой-то едой.

– Вон она! – выглядывая из-за пальмы, прошептал Макс.

Колесница стояла у самых ворот, привязанная за дышло. Кузов разукрашен золотыми спиралями, какими-то звериными мордами, пальмами. Ленты – красные, зеленые, голубые, сверкает золотыми дисками упряжь, над синими, с золотым шитьем чепцами, украшавшими головы лошадей, развеваются страусиные перья. Да-а, богатый экипаж, ничего не скажешь. Жаль вот только, с комфортом плоховато – никаких сидений внутри повозки не было. Один пол.

Из дома раздались пьяные песни. Во молодцы-то! Умаялись – теперь пьянствуют. И правильно – меньше заботы.

Максим встал у ворот, а Тейя, быстро отвязав лошадей, повела их за собой под уздцы. Стукнули по камням колеса…

Вот и околица, тропа… дорога! Широкая, на дамбе! Ну конечно, дорога, иначе б как же сюда вообще колесница приехала? Не асфальт, правда, но все же…

Выведя лошадей, беглецы забрались в колесницу, и Тейя взяла в руки вожжи… Поехали! Умеет ведь управлять, девчонка, ну надо же.