Сокол и Ласточка. Единство противоположностей

– Я буду кофе, – грустно посмотрел на банку с молотыми зернами Сашка. – Мне работать еще.

Подошла ближе и, обняв за талию, положила подбородок на его плечо. Сокол, повернув голову, нежно коснулся губами виска.

– Тогда я тоже буду кофе, – с улыбкой посмотрела на милого и, потянувшись, поцеловала его в щеку, а потом и едва ощутимо в губы. Конечно, рыжий не отпустил меня так сразу, прижав ближе к себе и делая ласку более жаркой и откровенной.

– Саш… – спустя минуту выдохнула я, покраснев от того что осознала – руки рыжего ниже моей талии. А мои – на его ремне.

– Хорошая моя, – прошептал, уткнувшись в мои волосы молодой мужчина. – А мне работать надо… скажи мне это, а?

– Тебе надо рисовать, – послушно повторила я и обняла Сашку за шею, прижимаясь к нему. – А мне учиться. Сдача скоро.

– Ага… – Санька вернул руки на талию, крепко прижимая к себе и, пробормотал: – А еще мне надо от тебя оторваться, наконец, и сделать кофе. А я не хочу… так хорошо рядом.

– Зато закончишь работу, и мы сможешь отдохнуть. А я закончу курсовую и сдам сессию, – улыбнулась, беря его лицо в ладони и приникая к губам в нежном поцелуе. На этот раз Санька не стал превращать его в страстный и мы долго, томно целовались… Пока я не ощутила, что две завязки моего топика уже как-то совершенно сами расползлись, а мои ладони поглаживают горячую кожу под футболкой.

– Молодцы, – хихикнула я, немного отстраняясь, и наиграно бодро пытаясь стряхнуть любовный дурман, поинтересовалась: – Сашка, кофе как сварим?

Открыла ящик, достав турку, и повернулась к парню, который уже отвинтил крышку банки и тянулся за чайной ложкой.

– Без изысков, – откинул со лба медную прядку художник. – Просто с сахаром.

– Угум-с, – протянула, набирая воды для будущего напитка.

Сашка оказался за спиной, обняв да рисуя на животе узоры, и мне стало казаться, что под его пальцами где-то внутри вспыхивают искорки удовольствия. Парень коснулся губами плеча, скользнул по шее, от чего я запрокинула голову, а Сашка выдохнул мне на ухо такое, что я выронила турку.

– Люблю.

Переспрашивать: «Что?» – я не стала. Я вообще в кои-то веки не тупила. Плюнув на включенный кран, повернулась к рыжему и поцеловала, вкладывая в это все свои чувства и эмоции.

Когда дыхание стало кончаться, отстранилась и сияющими глазами посмотрела на лицо самого дорогого человека.

Он лишь улыбнулся, провел кончиками пальцев по моей щеке, и я, прикрыв глаза, как кошка потянулась за лаской и эхом откликнулась:

– Люблю.

P.S.

Что случилось потом? Радость. И я увидела огни небес.

А затем, через пару лет случилось и Счастье.

Рыженькое, все в папу. Счастье назвали Настенькой.