Сокол и цветок

– Ты в самом деле считаешь, что я смогу убедить деревенских женщин, будто обладаю колдовскими чарами?

– Нет ничего легче, любовь моя! Суеверия – вот что главное в жизни этих деревенских простаков! Я давно уже вбила им в головы, что владею неземными силами. Кроме того, какое колдовство им необходимо? Средства, чтобы избавиться от бед и несчастий, причиненных мужчинами?

Она с отвращением выплюнула последнее слово. Эстелла часами могла разглагольствовать на эту тему и всегда с неизменной злобой. Собственный муж беспощадно избивал ее, когда был пьян, и Эстелла не скрывала, что непременно отравила бы негодяя, не прикончи его раньше удар вражеского меча. Ее единственной радостью в этом несчастливом замужестве была прелестная дочурка. Но и эта красота оказалась проклятием, поскольку привлекла графа и послужила причиной ее безвременной гибели. Если верить госпоже Эстелле Уинвуд, Бог создал мужчин, любых – королей, рыцарей, крестьян, – лишь на горе женщинам, и старуха посвятила всю свою жизнь, чтобы держать внучку подальше от них.

– Крестьянка начинает с того, что просит любовное зелье, желая завлечь любовника, потом – талисман, чтобы уберечься от зачатия и наконец – средство, чтобы избавиться от плода. Припоминаешь, чтобы они когда-нибудь просили еще о чем-то?

В глазах Джезмин блеснули веселые искорки.

– Разве только мази и притирания, чтобы залечить раны и синяки от побоев.

– Вот именно, – удовлетворенно кивнула Эстелла.– Запомни все хорошенько и ничего не бойся!

– Кстати о притираниях: я перед сном хвтела закончить еще одну страницу, ну страницу травника, ту, где речь идет о болиголове. Прошу, проверь, все ли верно, прежде чем я сделаю рисунок, – попросила Джезмин.

Эстелла подошла к большому дубовому столу, провела пальцами по пергаменту: «...Болиголов крапчатый, обыкновенный, стебель зеленый, высотой четыре-пять футов, в красных пятнах. На узлах большие разлапистые листья, расположенные друг против друга, по краям зазубренные, темно-зеленого цвета. Зонтичное растение: в июле цветет белыми цветами, дает много беловатых плоских семян. Имеет сильный, дурманящий, неприятный запах. Растение находится под влиянием планеты Сатурн. Болиголов чрезвычайно холоден и очень ядовит, особенно при приеме внутрь. Применяется для лечения различных наружных воспалений, опухолей всех частей тела, а также огня Святого Антония, волдырей, ушибов и ползучих язв. Растертые, положенные на лоб листья помогают при красных опухших глазах. Печеный, привязанный к рукам корень излечивает подагру. При отравлениях болиголовом лучшее противоядие неразбавленное вино».

– Превосходно, – довольно улыбнулась Эстелла, – недаром у тебя такая великолепная наставница! Спокойной ночи, дитя мое, не сиди всю ночь за рисованием. Я пришлю Мег с ужином. Нужно попробовать хоть немного откормить тебя!

Джезмин любила рисовать, умела искусным чередованием света и тени сделать так, чтобы ее цветы казались настолько живыми, источающими аромат, что хотелось протянуть палец и коснуться капли росы на листочках.

Не успела девушка сесть за стол, как неизвестно откуда появившийся воробей уселся на край чаши с вином.

– Кш-ш, Фезер, кш-ш, – прошептала Джезмин, осторожно взмахнув рукой, и крохотная птичка, вспорхнув, уселась на потолочной балке. Сосредоточенно прикусив язык, Джезмин полностью погрузилась в свое занятие и не заметила, как Фезер вновь слетел вниз и окунул клювик в кроваво-красное вино, а потом, откинув головку, жадно глотнул.

Девушка уже мыла кисти, когда Йег, молодая горничная, вошедшая с подносом, поставила его на стол и тревожно вскрикнула:

– Ой, миледи, маленькая птичка мертва! Воробей и в самом деле лежал на спине; крошечные скрюченные лапки торчали вверх.

Джезмин испуганно подняла глаза, но тут же рассмеялась.

– Да нет, просто опять пьян! Ах ты, гадкий мальчишка! – Укоризненно покачав головой, она осторожно подхватила воробья, поцеловала крошечную головку. Потом допила вино, протерла кубок салфеткой и опустила в него птицу.– Ну вот, здесь тебя никто до утра не тронет.