Сокола видно по полёту (СИ)

— Тогда сейчас вы будете обязаны исполнить волю её величества. А она никогда не даст согласия на ваш брак. Будь вы простым лордом, могли бы сами выбрать себе жену. Но избранницу лорда Долины должен одобрить Железный трон. Как когда-то одобрил леди Лизу Талли для вашего отца. В этот же раз на согласие можно не надеяться. Все знают, сколь ревностно Серсея Ланнистер относится к величию больших домов Вестероса. Она не позволит вам заключить брак с дочерью вождя горцев и посягнуть на достоинство рода Арренов…

Лиза охнула и с жалостью посмотрела на сына. При всём желании преподнести ему Грай на золотом блюде она не могла не признать правоту Ройса. Однако Роберт не выглядел огорчённым.

— А заключить брак с внучкой Илиса Уэйнвуда её величество мне позволит? — небрежно спросил он. Его глаза наивно распахнулись, в голосе сквозило неподдельное мальчишеское любопытство: — Как думаете, лорд Ройс?

«Из него получился бы неплохой лицедей… если б не родился лордом…» — Крамольная мысль мелькнула в голове Бриндена Талли шустрой сойкой и тут же пропала. Не был бы он готов к тому, что скажет Роберт, то безоговорочно поверил и в искренность его любопытства, и в наивное недоумение.

А тот уже перестал паясничать и заговорил серьёзно, с напором:

— Дом Уэйнвудов один из самых могущественных в Долине, а о мужестве и ратной доблести сира Илиса известно далеко за её пределами. Разве его родная кровь — дочь одной из леди Уэйнвуд — может умалить величие дома Арренов… хотелось бы мне знать, милорд?!

Талли постарался вернуть лицу бесстрастное выражение, благо никто внимания на него не обращал — собрание гудело, словно полчища болотного гнуса. Лиза недоверчиво, почти со страхом, смотрела на сына во все глаза. Анья Уэйнвуд открывала рот, собираясь что-то сказать, но ей словно не хватало воздуха от возмущения, и она опять его закрывала, пока наконец, рассерженная до предела, не выдавила:

— О какой внучке вы говорите, Роберт?

— Всё о той же, миледи, всё о той же… — Он снова благожелательно улыбался. — Её зовут Грай, если вы вдруг запамятовали.

Леди Анья развернулась к сиру Илису, негодующим взглядом призывая его обуздать распоясавшегося мальчишку. Старый воин с трудом поднялся с места.

— Нехорошо это, милорд… нехорошо насмехаться… — сказал он с упрёком. Его голос дрожал от обиды.

Улыбка сошла с лица Роберта так же быстро, как появилась. Глаза зло прищурились, а подбородок надменно вздёрнулся.

— Я и не думал, сир! — осадил его Роберт и чуть наклонил голову.

Резкий, почти грубый тон, внезапно раздувшиеся в гневе ноздри вкупе с нарочито небрежным поклоном разом утихомирили самых дерзких и резвых говорунов — в Большом чертоге стало тихо, словно в септе.

— Много лет назад Обгорелые похитили одну из ваших дочерей, сир Илис, — то ли объявил, то ли спросил Роберт всё тем же ледяным тоном.

— И не было ни единого дня, чтобы мы не оплакивали с Алис нашу девочку… — прошептал тот в полном смятении.

— Её похитили, когда она ехала к Бракенам на свою свадьбу. Под знамёнами Уэйнвудов и своего жениха.

— Да, милорд… Наша Дженни… она была такой доброй… такой ласковой… Она стала бы хорошей женой своему мужу. Но эти негодяи напали на обоз, убили всех… всех убили, милорд… а тело Дженни мы не нашли. Наверное, её убили где-то в другом месте… — В голосе уже слышались слёзы. — И не было дня, чтобы мы не оплакивали её… истинно так, милорд… Нехорошо шутить над бедным стариком, лорд Роберт… нехорошо это.

— Обгорелые не убивали вашу дочь, сир. Горцы не убивают девушек! Крадут, но не убивают… В Долине это всем известно!

— Ох, нет, милорд! — Сир Илис замахал руками, отгораживаясь от того, чего не хотел ни знать, ни слышать. Слёзы уже пролились на дряблые щёки, из горла рвались стоны: — Все знают, зачем дикари крадут девушек… Они тешат свою звериную похоть с бедняжками. Им всё равно, милорд, крестьянка то глупая или дочь благородных родителей! — Он достал из рукава большой полотняной платок, высморкался и вытер лицо. Затем с испугом взглянул на Роберта и упрямо пробормотал: — Лучше бы она умерла… лучше бы умерла в тот самый день… бедное наше дитя. Чем такие муки… и такой позор…

— Но в тот день она не умерла! — не менее упрямо возразил Роберт. — И забавой для Обгорелых не стала! На ней женился один славный воин. Взял её в жёны со всем уважением, по законам клана. Тиметт, сын Торбена из рода Таргариенов, перед лицом богов стал мужем леди Джейн Уэйнвуд!

Большой чертог безмолвствовал. Сир Илис комкал платок подрагивающими пальцами, его подбородок ещё трясся. Леди Анья растерянно поглядывала то на такую же растерянную Лизу, то на невозмутимого Бриндена Талли.