Соколиная охота

Надежда и Татьяна вошли в приемную за несколько минут до двенадцати и, стараясь не привлекать к себе внимания, наскоро оценили обстановку. Оглядевшись, Надежда Николаевна, используя продуманную накануне домашнюю заготовку, схватила Татьяну за руку, приоткрыла пошире дверь и прошмыгнула в кабинет нотариуса.

Сам нотариус, представительный ширококостный мужчина с лицом старого непоколебимого потомственного рабочего из фильмов пятидесятых годов, восседал за широким столом, заканчивая плодотворную беседу с лысоватым жуликом кавказского вида.

За соседним небольшим столиком, на котором едва умещались компьютер и принтер, сидела помощница нотариуса, девушка настолько худенькая и миниатюрная, что ее без труда можно было бы пронести на борт корабля или самолета в кармане. К этой-то помощнице и устремилась Надежда, быстро и взволнованно тараторя:

– Девушка, вы ведь помощник нотариуса? Вы ведь, наверное, во всяких таких вопросах разбираетесь? Может быть, чтобы нам Евгения Алексеевича не загружать, вы нам сразу ответите?

В этот момент лысый жулик поднялся из-за стола, нотариус взглянул на часы, на ежедневник и сказал помощнице:

– Лена, пригласи Загряжских.

– Секундочку! – Лена профессионально улыбнулась Надежде, выглянула в приемную и объявила:

– Господа Загряжские! Попрошу вас пройти к нотариусу!

Родственники покойного Аркадия Ильича дружно прошествовали в кабинет, Лена вернулась за свой столик и снова улыбнулась Надежде Николаевне:

– Слушаю вас! Какой у вас вопрос?

Надежда, косясь краем глаза на Загряжских, рассаживающихся перед нотариусом, и стараясь не пропустить ни слова из их разговора, снова зачастила:

– Дело в том, что мы с подругой хотим открыть пирожковую, но муж подруги, – она кивнула на Татьяну, – не хочет дать ей доверенность на свою автомашину.

– Подруга – это вы? – спросила Лена Грибову.

Та энергично кивнула, но, помня наставления Надежды, не раскрыла рта.

– А при чем здесь автомашина? Какое отношение она имеет к вашей пирожковой? – Девушка добросовестно пыталась вникнуть в суть вопроса.

– Вы понимаете, – Надежда понизила голос и наклонилась к столу, одновременно стараясь не упустить ничего из происходящего возле стола нотариуса, – вы понимаете, моя подруга исключительно хорошо печет. У нее просто замечательный кулинарный талант. А ее муж не верит в ее способности и не соглашается переоформить на нее дачный кооператив…

– Так автомашину или кооператив? – Лена вжалась в спинку своего стула, не в силах понять, чего же хочет от нее многословная клиентка. – И при чем здесь пирожковая?

Нотариус Казанков тем временем, убедившись в том, что сидящие перед ним лица действительно являются родственниками покойного Аркадия Ильича Загряжского, приступил к оглашению завещания.

– Такого-то числа, находясь в здравом уме и твердой памяти… в присутствии… – читал Евгений Алексеевич хорошо поставленным профессиональным голосом.

Надежда, подобно Юлию Цезарю пытавшаяся делать одновременно два дела, старалась не пропустить ни слова из завещания и в то же время тараторила:

– Как же вы говорите, что пирожковая ни при чем, если я вам объяснила, что у моей подруги настоящий кулинарный талант! Если бы вы попробовали ее пирожки, вы бы не говорили, что ни при чем! А ее муж совершенно не хочет пойти навстречу и не соглашается оформить договор страхования…

– Ка… какого еще страхования? – Бедная Лена уже начала заикаться, но все еще пыталась понять, чего же от нее хотят.

– Как это – какого? – возмутилась Надежда. – Естественно, страхования от несчастного случая!

– Не… несчастного случая? – переспросила Лена.

– Включая пожар и наводнение! – вбила Надежда следующий гвоздь.

Ей было жаль девушку, но дело есть дело.

Нотариус тем временем декламировал:

– Принадлежащую мне на правах собственности трехкомнатную квартиру по адресу… завещаю своей матери Анне Вячеславовне Загряжской… принадлежащую мне на правах собственности автомашину…

Надежда, чтобы сохранить завоеванные позиции и остаться в кабинете, снова наклонилась к окончательно растерянной Лене и вопросила ее тоном Отелло в последнем акте одноименной трагедии:

– Так что же нам с подругой делать?

Лена, собрав волю в кулак, решительно сказала:

– Повторите еще раз, я не поняла.

Надежда набрала полную грудь воздуха и затараторила:

– Мы с подругой – вот с этой самой, с Татьяной – хотим открыть пирожковую…

Тем временем нотариус закончил читать завещание, отложил его в сторону и объявил:

– Кроме прочитанного сейчас в вашем присутствии завещания, покойный господин Загряжский оставил мне еще одно письменное распоряжение.

Евгений Алексеевич торжественно поднял следующий документ, показал его родственникам и тем же актерским голосом прочел:

– Поручаю передать в случае моей смерти прилагающийся к этому распоряжению запечатанный конверт моей жене Калерии Эдуардовне Загряжской.

Отложив в сторону распоряжение, нотариус торжественным жестом протянул Калерии Эдуардовне большой запечатанный конверт.