Соколиные перья и зеркало Кощеевны (СИ)

— Вы не посмеете!

На этот раз голос Филиппа звучал затравленно.

— Это еще почему? — фыркнула Карина. — Я предупреждала, что ты рано или поздно доиграешься. Я и так долго терпела, надеясь с тобой договориться. Но ты не бойся. Скиперу я ее отдавать не стану, сначала красоткой, как и в прошлый раз, займется Никита. Он парень молодой, холостой, после оплошности с котом от тела хозяйского отлученный. Ему, конечно, нравятся красотки стройные да модельные. Но, думаю, твоя кисейная барышня, скитаясь по нашим лесам, излишек веса наверняка сбросила. Да ему и не с чего привередничать!

— Прекратите! — вскричал Филипп.

— Да я еще и не начинала, — рассмеялась ему в лицо Карина.

Ева чуть себя не выдала, не в силах дальше терпеть это издевательство. А может быть, пока любимый свободен от власти осколка, стоит перенестись к нему с помощью прыг-травы, разрыв-травой разрушить путы и бежать из этого проклятого терема? Или все погубить, оказавшись во власти Карины. Не просто так и Даждьроса, и Лева, и Таисия с Водяным и Волчицей настаивали на скрытности и тайном проникновении в темницу. Возможно, осколок надо не просто достать, а именно уничтожить.

Карина, видимо, оставшись довольной первыми результатами своего колдовства, продолжила разговор с пленником, которого, кажется, хотя бы прекратили истязать.

— Я знаю, что ты храбрый и благородный мальчик, готовый умереть за свои убеждения. Но в твоем случае варианта героической гибели не получится. Более того, если я доберусь до твоего тела, пролитая кровь выпустит на свободу моего отца.

Она велела Скиперу снять Филиппа со стены и дать ему немного воды, а сама продолжала:

— Константин Щаславович, конечно, не сумел осуществить свою мечту — подчинить силу пяти Хранительниц и, замкнув цепь, перелицевать мир, пустить сюда Навь. Но, если он вернется, он от своего не отступится. Я же хочу, восстановив иглу, этого не допустить, вызволить мать и норов отцовский сдержать. Владычицей Нави я становиться не спешу, но и открывшиеся возможности упускать не собираюсь. Тем более что зеркало спокойно получает подпитку за счет войн, эпидемий, медленного отравления лесов, рек и водоемов. Мусорные полигоны — это капля в море, но тоже свою лепту вносят. Подчинив себе Хозяина Нави, можно не только не беспокоиться о каких-то там расследованиях, но и при должном подходе пробиться в мировую финансовую элиту. Жаль отец этого осуществить не успел, да, кажется, со своими устаревшими представлениями не очень-то и стремился. Подумай последний раз, какой выбор для тебя лучше, — звякнув какими-то амулетами, подытожила Карина. — Бесславная гибель на жертвеннике, которая не только лишит тебя посмертия, но и обречет род Финиста на забвение, или плодотворное сотрудничество. Я скупиться не стану. Если, конечно, ты меня не подведешь.

Филипп ожидаемо ее послал, и она разочарованно его покинула, упиваясь грандиозностью своего замысла, для осуществления которого, во всяком случае так ей казалось, не хватало самой малости — перышка Финиста Ясна Сокола.

Ева плохо помнила, как закончила готовить и накрыла на стол. Ее трясло, но не от страха, а скорее от гнева и возмущения. Да что эта психопатка себе вообразила? Хочет стать владычицей морской, имея Константина Щаславовича на посылках? Впрочем, хотя ее непомерные амбиции пока натыкались на непоколебимые принципы Филиппа, положение оставалось серьезным, а любой неверный шаг грозил непоправимой бедой.

Пока, впрочем, Ева ухитрилась ничем себя не выдать. Благо Карина на кухню и в хозяйственные помещения не заглядывала, а Скипер и Никита, торопливо поев, куда-то уехали. Кикиморы на радостях наваливали на «сиротку» все новую и новую работу. Прибравшись в кухне, Ева чистила посуду, потом стирала, и даже, кажется, перебирала крупу. Хорошо хоть не от золы.

Вечером, пока она готовила ужин, ненавистный Скипер по приказу Карины вновь истязал Филиппа. Бедный сокол то ли из последних сил сдерживался, то ли утром сорвал голос, его Ева почти не слышала. Скипер тоже работал молча, Карина, войдя в транс, выводила строфу за строфой заунывную мелодию камлания. От ее пения посуда на полках отплясывала босса-нову, а по стенам ползли гигантские черные тени, похожие на полуразложившихся медуз, пауков или спрутов. Огонь в печи то разгорался, то угасал, а вода в бадье покрылась инеем. Ева даже удивилась, что ее стряпня не скисла.

— Ну что, опять хозяйке пришлось колдовать? — за ужином спрашивали Скипера любопытные кикиморы. — Утром, что ли, не получилось?

— Такие дела за один раз не делаются, — с шумом и чавканьем поглощая еду, степенно отвечал бычара. — Тем более что в игру вступил Кудесник. Не сумел я его тогда присыпать, Полоз мне помешал. Видно, придется нынче старый должок отдавать. Не ему, так сыну.