Соколица

Если она сейчас начнёт задумываться над сказанным, то это будет добровольное терзание собственного сердца.

– Муж навещает меня по вечерам. Он много работает. – Улыбнувшись, ответила она.

Диана кивнула. Ей было некомфортно в её обществе. В душе творилось что-то непонятное, смесь разнополярных чувств – гнев, обида, и в противоречие им – лёгкая грусть и любовь к тем воспоминаниям, когда мама была ещё рядом.

– Что говорят врачи? – вновь спросила Диана.

Она не знала о чём говорить с ней – рассказать о своей жизни? Так она и не спрашивает её и если положить руку на сердце, у Дианы нет никакого желания рассказывать о себе и своём отце. Она хранит воспоминания о своей маме, о той, которая ещё не предала их, о той, кто с огромной любовью обнимала её и пела колыбельные…

А эта женщина, что лежит перед ней – уже не её мать… чужая женщина, что отдала всю свою любовь и нежность другим людям, другой семье…

Женщина как-то нервно смяла больничную простынь.

– Видишь ли, мне поставили диагноз – рак груди и оказалось, что это первая стадия… В общем, операция прошла успешно, Диана. А до этого момента я думала, что умираю… Даже когда врачи уверяли, что ничего страшного, я думала, что всё равно умру. Я вспоминала ту жизнь со Львом, с тобой. Наш лес, его птиц… В те мгновения я хотела, чтобы со мной был лишь ветер. Лёгкий ветерок или ураган – не важно. Главное, чтобы просто ветер. Он бы разнёс мой прах по всему свету. И от меня не осталось бы ничего. Ничто в мире не напомнило бы обо мне… Да и ты бы не вспомнила. Жила бы как и раньше. И в твоей жизни уже не было бы такой глупой нелепости, как я.

Диана почувствовала горький ком в горле. Зачем она так с ней? Зачем говорит такие вещи?

Диана выдохнула, сдерживая горячие слёзы.

– Вы сказали, что операция прошла успешно, – она вернула разговор в нужное русло.

– Да, да… – поспешно сказала женщина. – К счастью, всё хорошо теперь. Честно говоря, я не думала, что ты приедешь, но я рада тебе. То письмо я писала перед операцией…

Диана взглянула в окно, где начинал падать пушистый снег.

– Я рада, что всё обошлось, и вы будете жить дальше. Берегите себя.

Диана поднялась со стула.

Она не знала, что ей ещё сказать.

– Почему ты мне выкаешь? – вдруг спросила женщина. – Я твоя мама, Диана…

Девушка резко вздохнула.

– Моя мама ушла от меня и отца, когда мне было пять лет.

Женщина посмотрела в зелёные глаза дочери, в которых застыла горечь и печаль.

– Знаешь, я пока лежала эти дни, вот что решила… присядь рядом. Прошу тебя.

Диана снова села на рядом стоящий стул.

– Я понимаю, что причинила тебе страдания и боль, как и твоему отцу. И хочу кое-что тебе предложить.

Диана прервала её:

– Мне ничего не нужно.

Женщина улыбнулась.

– Выслушай меня. У моего супруга есть сын, от первого брака. Он жил всё это время с нами, он твой ровесник. Зовут его Женя. В общем, к чему я веду… я поняла, что могу в любой момент уйти из жизни… меня часто стали посещать такие мысли… Опять я уклоняюсь от темы. Мой муж очень богат, Диана. Ты даже не представляешь, насколько. Я хочу познакомить тебя с Женечкой. Ты ему обязательно понравишься, как раз ты в его вкусе… Вы бы поженились… Ты переедешь в Москву и перед тобой будут открыты все дороги, Диана. Больше не будет скучной деревни, будешь, как сыр в масле кататься…

– Прекратите! – вскрикнула Диана. Она не верила своим ушам. – Как вы смеете такое предлагать мне! Вы! Вы просто ужасны…

– Диана! – женщина приподнялась в кровати. – Послушай, девочка. Я не была с тобой рядом, но хочу искупить свою вину перед тобой. Материальный достаток и благополучие дают людям свободу, тебе больше не придётся жить в деревне…

– Хватит! – оборвала резко Диана.

Гнев закипал в её душе, в груди образовалось что-то жгучее и неприятное. Ей хотелось закричать. Хотелось дать этой женщине пощёчину.

Диана ощущала себя сейчас так, словно её взяли и окунули в водоём с помоями, кишащими червями и другими гадами. До чего же ей сейчас было мерзко.

– Вы даже представить себе не можете, как я люблю свою землю, людей, что там живут, своего отца, что дал мне так много и научил всему, что знает и умеет сам. Я люблю свой лес, птиц…

Диана наклонилась к ней.

– И я не предам своего отца, ни за что. Ваше предложение мне неинтересно. Желаю вам скорейшего выздоровления. Не болейте больше.

Диана направилась на выход из палаты и обернулась:

– И также не пишите больше. У меня нет матери. Она умерла, когда мне было пять лет. Прощайте.

Диана вышла из палаты.

В ушах стоял гул.

Она не слыша, что говорила ей в спину та женщина. Диане уже абсолютно всё равно. Приезжать сюда было огромной ошибкой.

Только вот душа теперь болит. Заныли старые раны…