Сократ

Сократ был сведущ в науках своего времени (в частности, в математике, астрономии и метеорологии), а в молодые годы увлекался науками о природе (см. Платон. Федон, 96 а), но молва создала после его смерти множество небылиц по этому поводу. К их числу следует отнести и предание о «невежественности» Сократа, легенду о том, что он, не имея никакого систематического образования, самоучкой приобрел лишь самые элементарные знания. Сократ будто бы до старости читал запинаясь, а когда писал, всегда диктовал сам себе вслух, невольно вызывая этим смех окружающих. Вместе с тем иные древние авторы строили догадки о том, что же Сократ мог усвоить от своего блестящего века — века правления Перикла и деятельности Фидия, Софокла, Еврипида, Анаксагора и др. Иронизируя над аналогичными измышлениями, Платон (см. Менексен, 235 с — 236 а — Ь) провозглашает Аспазию, жену Перикла, отличавшуюся умом, образованностью и красотой, женщиной, обучавшей ораторскому искусству не только Сократа, но и самого Перикла. Однако здесь верно лишь то, что в доме Аспазии собирались художники, поэты и философы, и не исключено, что в число последних входил также Сократ (см. также Ксенофонт. Воспоминания, II, 6, 36).

Об имущественном положении Сократа и его семейной жизни еще в древности (особенно в период поздней античности) было сочинено немало забавных историй. Отметим здесь следующее: Сократ, говоря о своем материальном состоянии, которое не нуждается в «увеличении», оценивает свой дом и все свое движимое и недвижимое имущество в 5 мин (около 150 руб. золотом), а имущество богатого Критобула, с которым он ведет беседу — в 500 мин (см. Ксенофонт. Домострой, 2, 2–8). Отсюда следует, что Сократ был скорее беден, чем богат. Он получил небольшое наследство и, по словам Ксенофонта

60

(см. Воспоминания, I, 2, 14), вел неприхотливый образ жизни и не жаловался на свою судьбу. О своей бедности как общеизвестном факте он говорил и на суде, заявив, что, занявшись философской деятельностью, он забросил все свои хозяйственные дела, что привело к семейным неурядицам (см. Платон. Апология, 31 Ь-с).

Неурядицы, о которых он говорил, объяснялись от-: части его отношениями с женой — небезызвестной' Ксантиппой, которая еще в древности приобрела репутацию сварливой и несносной женщины. Ее имя и поныне является нарицательным. Но будем справедливы к этой женщине. Нельзя сказать, что у Ксантиппы, обычной, вообще говоря, жены, не было никаких оснований для недовольства мужем, который целые дни проводил на афинских улицах и площадях, беседуя со своими друзьями и знакомыми. Если она была женой, далекой от философских увлечений и проповеднической деятельности мужа, то и он был мужем, взвалившим на жену все заботы о домашнем хозяйстве и воспитании детей (у них было трое сыновей — Лампрокл, Софро-ниск, названный по деду, и Менексен). Иначе говоря, духовно близким Сократу человеком, другом, понимавшим и разделявшим его взгляды и убеждения, Ксантиппа, конечно, не была. Но и он не был образцовым семьянином и не всегда выполнял даже роль «кварти-ранта». К тому же Ксантиппа не обладала большим тактом и, в отличие от мужа, не всегда управляла своим настроением. Говорят, браня супруга, она называла его «болтуном» и «бездельником», нередко устраивала скандалы (выливала на него помои, выгоняла из дома его друзей, опрокидывала стол и т. п.), на что Сократ реагировал с истинно философской невозмутимостью. Несомненно, для многих античных авторов было большим соблазном противопоставить невозмутимость философа,

61

волей судьбы связанного со сварливой., женщиной, и ворчливость жены, на долю которой достался беспечный муж. Забавляясь такого рода противопоставлениями, древние авторы сочиняли новые.

Между тем Ксантиппа была заботливой матерью и по-своему любящей женой, о чем свидетельствуют современники и друзья Сократа — Ксенофонт и Платон

(см. Федон, 60 а). Но тот же Ксенофонт (см. Воспоминания, II, 2) сообщает, что старший сын Ксантиппы — Лампрокл жалуется на ее тяжелый характер. Наряду сэтим киник Антисфен в шутку спрашивал Сократа, почему он, считая, что способности женщин такие же, каки мужчин, не воспитал Ксантиппу и продолжает жить с "женщиной, сварливее которой ни одной нет на свете" (см. Ксенофонт. Пир, 2, 10). Отвечая в том же тоне,

Сократ заметил: "… Люди, желающие стать хорошиминаездниками… берут себе лошадей не самых смирных, а горячих… Вот и я, желая быть в общении с людьми, взял ее себе в том убеждении, что если буду переноситьее, то мне легко будет иметь дело со всеми людьми". Намекая на сварливость самого Антисфена, Ксенофонт многозначительно добавляет, что последняя "фраза сказана была, по-видимому, не без цели".