Сократ

Коринна прижимала к груди сброшенный пеплос, не зная - ревновать ей или нет Сократа к богиням очарования, радости и красоты. Но прежде, чем она нашла слова, чтобы выразить чувство ревности, услышала от Сократа: он еще в Гуди наблюдал за ней, на дереве и во время танца, и собирается ваять Харит с нее, с Коринны!

Девушка так и ахнула:

- С меня?! Я буду одной из Харит?!

- Нет, Коринна: ты будешь всеми тремя Харитами!

- Как же ты это сделаешь?

- Тебя - Аглаю я изображу в движении танца в профиль; тебя - Талию - в три четверти, вот так, - он повернул ее соответственно, - а тебя Эвфросину - с лица. Что скажешь, моя триединая?

Она уставилась на Сократа широко раскрытыми глазами. Смысл сказанного доходил до нее не сразу.

- И все три - с меня?

- Ну да! С тебя. Сейчас же и начну делать наброски...

Тут она радостно вскрикнула - Сократ закрыл ей рот ладонью. Притихнув, она произнесла:

- Над Пропилеями... я в трех лицах! Ах, какая я буду знаменитая! - И вдруг осеклась. - Наши меня узнают! О молнии Зевса, отец меня изобьет!

- Никто тебя не узнает, не бойся. Сделаю тебе другую прическу и нос подлиннее. Никто - только мы с тобой будем знать, что три Хариты - это ты. Прелестные Хариты будут встречать своим танцем всех всходящих на Акрополь!

Она пала ему на грудь:

- О милый! Красота, Блаженство, Радость - твоя Коринна! Обними меня крепче! Люблю тебя...

Целует его страстно и долго и увлекает за собой в угол дворика, и там, под кустами олеандров, падает навзничь, потянув его на себя.

Удары крови в жилах заглушает пенье цикад, кусты олеандров раскачали свои ветви, нежно шелестят...

- Наконец-то ты вернулась, девушка, - сказал Мом своей приятельнице Артемиде.

- Захотелось немного побродить по свету, чтоб не быть такой отсталой, как Афродита, которая, правда, все время где-то бегает, но - за мужчинами, а вовсе не ради того, чтоб увидеть новенькое.

- И что же ты видела?

- Горы, долины и токи вод, цветы и репейник, богатство и нищету, радость и горе... Но лучше всего мне в Аркадии да еще здесь, в этом уголке среди мраморных глыб, возле тебя, Мом...

- Благодарю, моя стройная красавица, за внимание. А что ты скажешь о своем подопечном, который смеялся, едва появившись на свет?

- Он мне нравится, Мом. Мальчик - прямо огонь.

- Ну а то, что он с этой девчонкой?..

- Пускай - на здоровье! Это частица жизни... Слышишь, как они блаженно вздыхают?

Эос еще протирала глаза за вершиной Гиметта, а из домика уже долетел голос Фенареты:

- Сократ! Вставай!

- Встаю! - отозвался он, как каждый день; мать не заметила, что ответ его пришел не из дому.

Коринна поспешно набросила на себя пеплос и кинулась на шею Сократа:

- Это было прекрасно!

Долгий поцелуй - и Коринна скрылась.

Сократ пошел к дому, да остановился у мраморных глыб. День, золотой цыпленок, вылуплялся из яйца.

Мать вышла на порог.

- Вот как! Раненько же ты нынче поднялся, сынок. С чего бы это?

- Что-то позвало меня. Быть может, моя обожаемая Артемида.

Он поклонился богине и снова замер без движения. Стоит - а мысли несутся. О чем следует думать больше всего? О том, что такое звезды? Откуда взялись они? Почему зажигаются? Куда уплывает Селена в лунном челне? Из чего - земля? Где конец света? В чем величайшее наслаждение любви? Что было сначала: душа или тело? Что будет после? Думать...

- Мальчик! Что же ты стоишь, о боги?! Подумай о козе - напои! Покорми осла! Приготовь мне дров для печи! Воды наноси! Да наточи резцы для отца!

Сократ рассмеялся, подбежал к матери, поцеловал, поднял ее на руки:

- Я понял, мама, о чем надо думать прежде всего: о козе, об осле, о дровах и воде для тебя, об инструментах отца, а уж потом и о звездах!

12

Прибежал запыхавшийся раб:

- Жена владельца большой пекарни Эвколия готовится родить и зовет на помощь Фенарету!

Мать попросила сына сопровождать ее. По дороге Фенарета сердито ворчала:

- Опять босиком пошел! Скоро эфебом станешь, гражданином Афин, а ходишь босой, словно нет у нас денег на обувь!

- А у меня собственные подметки!

Сама Фенарета - в красивом плаще, ее волосы свернуты узлом, и ей это к лицу, хотя немолода уже. А босоногий сын в том же хитоне, в котором работал с утра, и будто нет у него ничего общего с матерью. Фенарету всюду встречают приветливо - люди больше живут на улице, чем в домах, переставляют свои табуретки с солнечной стороны в тень.

- Взгляни, Фенарета! - Молодая женщина протягивает повитухе ребенка. Всего три месяца назад мы с тобой его родили! Был чуть побольше пиниевой шишки, а нынче каков!

- Да будет с ним благосклонность Артемиды.

Детишки тоже знают Фенарету. Весело скачут вокруг нее:

Фенарета, Фенарета,

Обойдите вокруг света,

Лучшей мамы не сыскать!

Ее детей не сосчитать!

Хайре, хайре, Фенарета!

Проходит Фенарета с сыном по афинским улочкам, а за ними летят голоса:

- Удачи тебе! Пойдешь обратно - загляни к нам!

Дошли. Домоправительница усадила Сократа в перистиле на кресло, велела рабу принести для него медовых лепешек, винограду, фиг. Сама же повела Фенарету в спальню, откуда доносились болезненные стоны.

Много времени прошло, наконец Фенарета вынесла новорожденного: