Сокровенное таинство (Хроники брата Кадфаэля - 11)

- Я служу здесь поблизости, под началом Фиц Роберта,- сказал молодой человек на прощание,- Если я подведу вас, обращайтесь к нему - мой командир справедлив, и вы получите возмещение. Но этого не будет, я не подведу вас ни за что на свете!

- Что-то ты больно легко разбрасываешься моими подарками, - заметил ювелир, когда Николас ушел. Впрочем, в голосе его не было укора, только удивление.

- Вот еще, вовсе я не разбрасываюсь,- спокойно отозвалась жена.- Не беспокойся, я в людях разбираюсь. Он непременно вернется, и я получу свое колечко обратно.

- Ты так думаешь? А если эта леди и впрямь жива и он поймает тебя на слове, что тогда?

- А тогда, - отвечала хозяйка, - он будет мне благодарен, и на радостях отсыплет столько денег, что я смогу купить себе не одно красивое колечко. К тому же я знаю, какой ты мастер, и не сомневаюсь, что коли захочешь, сумеешь изготовить мне точно такое же. Ты уж поверь мне, как бы ни сложились дела у этого молодого господина, мы с тобой в накладе не останемся.

Не прошло и часа, а Николас уже покинул Винчестер. Он промчался через северные ворота в сторону Хайда и, подгоняя коня, миновал почерневшие, разрушенные стены злополучного аббатства, откуда Хумилису с Фиделисом пришлось бежать в Шрусбери. Он даже не заметил эти горестные руины, ибо мыслями неудержимо рвался вперед.

Вначале на Гарнэджа накатило неодолимое отчаяние, но вскоре оно уступило место неукротимому гневу и жажде мщения. Он возвращался не с пустыми руками - это маленькое колечко было тем несомненным доказательством, которое должно уличить злодея в гнусной неблагодарности и вероломстве. У него не осталось сомнений в том, что проданные ювелиру скромные украшения принадлежали Джулиане,- никакая случайность не могла свести вместе три предмета, точно подходящие под описание. И двое свидетелей могли рассказать о том, как негодяй распорядился награбленным. Эта женщина запомнила его очень хорошо, она смотрела ему в лицо и, видит Бог, должна опознать его. И ведь она видела, как этот мерзавец расплачивался с другим, наверняка с нанятым им убийцей. Правда, того она не разглядела, и чтобы поймать его, надо сперва найти того, кто его нанял. А вот выяснить, где сейчас Адам Гериет, Николасу не удалось. Близ Винчестера остался всего один отряд людей графа Валерана, и бывшего ловчего из Лэ среди них не было. Но его будут искать, пока не найдут, а уж когда найдут, ему придется дать объяснение не только тому, где он провел лишние несколько часов, но и как к нему попали украшения исчезнувшей девушки, по какому праву он их продал и чего ради делился деньгами с каким-то незнакомцем. За что мог он с ним расплачиваться, если не за пособничество в грабеже и душегубстве? Как только будет найден главный злодей, найдется и его подручный. Первое, что следует сделать,- это дать знать Хью Берингару, чтобы тот обшарил весь Шропшир. То-то запоет этот Гериет, когда его припрут к стенке и предъявят кольцо.

Винчестер Николас покинул за полдень, а к сумеркам уже доскакал до Оксфорда. Там он пересел на свежую лошадь и, не помышляя о ночлеге, поехал дальше, хотя уже не гнал во весь опор. С каждым часом пути на север усиливалась духота. Небо казалось угольно-черным, и ни луны, ни звезд не было видно. Время от времени в полночной тьме вспыхивали и мгновенно угасали молнии, словно по волшебству высвечивая из непроглядного мрака очертания крыш, деревьев и далеких холмов. Эти вспышки исчезали так быстро, что можно было усомниться в том, что они действительно были. Стояла гнетущая тишина, и ни один даже слабый раскат грома не нарушал свинцового безмолвия. Все предвещало бурю Господнего гнева - или его непостижимую милость.

Глава двенадцатая

Наступило светлое безмятежное утро, медный диск солнца в мареве облаков поднимался над сонной гладью мельничного пруда. После заутрени Мадог, как и обещал, пригнал сюда свою лодку, и стоялая вода вяло плескалась под веслами.

Брату Эдмунду вся эта затея стоила многих переживаний. Он чрезвычайно беспокоился за своего подопечного и сам ни за что бы не позволил ему так рисковать, но что поделаешь, если дозволение получено у самого аббата. Чтобы успокоить свою совесть, он внимательнейшим образом проследил, чтобы Хумилиса снабдили всем, что может пригодиться в дороге, но сам провожать больного не стал, ибо дел в лазарете было невпроворот.