Сокровенное таинство

Маленький певец, которого Ансельм наконец отпустил с урока, вприпрыжку пробежал мимо, но Фиделис даже не поднял головы. Но тут на пороге появилась тень — в дверном проеме застыл Уриен. Рука Фиделиса, державшая кисть, замерла, но только на миг, он вернулся к работе, так и не обернувшись. Уриен понял, что Фиделис узнал его. Ведь если бы подошел кто-то другой, немой художник наверняка оглянулся бы, и, наверное, даже с улыбкой. Но как мог он, не видя, догадаться, кто заглянул в помещение? Возможно, виной тому было молчание Уриена, столь же тягостное, как и немота Фиделиса, а может быть, юноше каким-то образом передалось возбуждение Уриена, и он затылком, всей кожей ощутил приближение этого человека.

Уриен вошел в келью и, встав за спиной молодого монаха, кинул взгляд на тщательно выписанную букву, которую предстояло украсить золотыми обводами. Но не это привлекло его внимание. На склоненной шее Фиделиса между краем черного капюшона и короткими каштановыми кудрями виднелась тонкая серебряная цепочка. На ней должен быть крестик длиной с мизинец, украшенный драгоценными камнями… Уриен мог бы потянуть за цепочку и убедиться в правоте своих догадок, но не решался. Он чувствовал, что прикосновение может мгновенно, как по волшебству, развеять оцепенение Фиделиса, и тот вновь оттолкнет его.

— Фиделис, — произнес Уриен томящимся и нежным голосом, — почему ты сторонишься меня? Если бы ты только позволил, я стал бы твоим другом, самым надежным и преданным. Нет и не может быть на свете такого, чего бы я не сделал для тебя с радостью. И я знаю: тебе нужен такой друг, который умеет хранить тайны не хуже тебя самого. Не отталкивай меня, Фиделис… — Обращаясь к юноше, Уриен не называл его братом, ибо слово «брат» казалось ему сухим и холодным, неспособным выразить всю глубину нахлынувшего на него чувства. — …Не отталкивай меня, и ты получишь все, на что только способна любовь и верность. Я всегда буду с тобой — до гробовой доски.

Фиделис медленно отложил кисть, оперся руками о край стола и напрягся, намереваясь встать. Уриен поспешно стал его успокаивать.

— Ты не должен бояться меня, Фиделис, я желаю тебе только добра. Постой, не уходи! Я знаю, что ты натворил, знаю, что тебе приходится скрывать… Но ни одна душа не услышит об этом, если ты меня не отвергнешь. Молчание заслуживает награды, а любовь — ответной любви!

Фиделис скользнул по отполированной деревянной скамье и вскочил, отгородившись от Уриена столом. Лицо его побледнело, серые глаза казались огромными. Юноша метнулся было мимо Уриена к выходу из кельи, но тот распростер руки и загородил ему дорогу.

— О нет, ты не уйдешь! Сейчас ты в моих руках! Я упрашивал тебя, я умолял, но знай — теперь с этим покончено.

Самообладание изменило Уриену, им овладел гнев — лицо его исказилось, глаза метали молнии.

— Стоит мне пожелать, и тебя ждет неминуемая погибель. Так что лучше тебе быть поласковее.

Несмотря на охватившую Уриена ярость, голос его звучал негромко. Никто не мог его слышать, да и никого не было поблизости — каменные лабиринты библиотеки были пустынны. Уриен придвинулся поближе, оттесняя Фиделиса в угол.

— Что это ты носишь на шее под рясой, а, Фиделис? Может быть, ты мне покажешь? Не хочешь — ну что ж, я и сам знаю. А ведь есть люди, которые дорого дали бы за то, чтобы узнать об этом. И будь уверен, Фиделис, они узнают, если ты по-прежнему будешь жесток ко мне.

Загнав юношу в дальний угол, Уриен припер его к стене и навис над ним, упершись в стену ладонями. Фиделис оказался в ловушке. Но на бледном лице юноши читалось лишь ледяное презрение, а в серых глазах разгоралось пламя гнева.

Молниеносно, словно змея, Уриен запустил руку за пазуху Фиделиса и рывком вытащил из-под его рясы цепочку с висевшим на ней украшением, сохранявшим тепло юного тела. Со странным вздохом Фиделис попятился, вжимаясь в стену, а Уриен, как будто устрашившись содеянного, отступил на шаг и сдавленно ахнул. В келье воцарилась тишина — столь глубокая, что, казалось, оба утонули в ней, а затем Фиделис медленно потянул за цепочку и снова укрыл свою драгоценность на груди. На какой-то момент он закрыл глаза, но тут же открыл их вновь и устремил ненавидящий взгляд на своего преследователя.

— Ну теперь-то, — произнес Уриен задыхающимся шепотом, — ты опустишь свои прекрасные надменные глаза и склонишь свою гордую шею. Тебе придется быть несговорчивее; а иначе мне придется выдать твою тайну. Впрочем, можно обойтись и без угроз — ты всего-навсего должен меня выслушать, Фиделис. Я ведь только предлагаю тебе помощь, но взамен ты откроешь для меня свое сердце. А почему бы и нет — разве у тебя есть иной выход? Я нужен тебе, нужен так же, как и ты мне. И если мы будем вместе, я не буду жесток, я отдам тебе всю свою нежность, всю любовь…

Фиделис весь вспыхнул и рукой, которая только что прижимала к груди оскверненное сокровище, ударил Уриена по губам, заставив его умолкнуть.

На мгновение оба затаили дыхание и замерли, впившись глазами друг в друга.