Сокровенные мысли (СИ)

— Нет, просто хотел знать.

— Однажды я спросила, есть ли у него сердце, — снова видела я лицо этого человека. — А он ответил, что оно ему не нужно. Но знаешь, боль не вечна. Все в конце концов проходит.

— Почему ты согласилась со мной тогда поужинать?

— Меня тянуло к тебе, и я не могла этого объяснить.

— Тебя тянуло ко мне, потому что ты спасаешь людей. А мне нужно было тогда спасение из той жизни, в которой я погряз.

— Знаешь, если что-то делает меня счастливой, я буду бороться за это, — произнесла я с улыбкой на губах. — А меня счастливым делаешь ты.

Брайан был как я. И, если бы я начала переубеждать его, он бы еще больше засомневался.

— Ты когда-нибудь теряла равновесие? — спросил он, когда мы стояли на мосте Альма, где умерла принцесса Диана.

— Постоянно, — ответила я, смотря на надписи. — Но, знаешь, наверное, важно найти точку гармонии. Ту идеальную средину, которую рисуют на бумаге.

Зазвонил телефон, и я уже думала сбить звонок, но увидела имя Адама.

— Да ладно, — засмеялась я. — Кажется, я увела у тебя друга.

Брайан улыбнулся и обнял меня за талию.

— Эмили, я хотел поговорить насчет Донны, — сказал Адам. — Я знаю, что вы в Париже, в городе любви, и все такое, но, черт возьми, я с ума схожу.

— Донны? — удивилась я. — Что случилось?

— Просто эта женщина… — запнулся он. — Я не могу перестать о ней думать. Я следить начал за ней, понимаешь?

— Я тебе нужна как адвокат?

— Нет, но ты ее подруга.

— Я поняла, можешь не объяснять дальше, — прижала я Брайана к перилам моста. — Донна — женщина, ради которой тебе придется сражаться с ней самой. Она никому не дает шанса. Она любит свою работу и жизнь. Все, что хочет, она получает. Тебе придется попотеть, чтобы она даже на свидание согласилась с тобой пойти, понимаешь?

— Черт, почему с вами, женщинами, так трудно?

Я почти видела голубые глаза этого мужчины и не могла отвести взгляд от улыбки Брайана. Затем отключила звонок и, положив телефон в клатч, поцеловала человека, стоящего напротив.

Он так красив. Так красив изнутри. Все, что окружает его, становится добрее и защищеннее. Огни вечернего Парижа окружали нас, и я понимала, что все остальное сейчас пустое. Я достала телефон и сделала несколько снимков, чтобы запомнить. Запомнить навечно его вкус на губах и запах, по которому сходила с ума, эту дату и наши прогулки в этот день. Нам нравилось ходить хоть куда-то. Делать вместе хоть что-то.

— Знаешь, я смотрю только хорошие фильмы. Пишу только то слово, в которое сама верю. Улыбаюсь только добрым людям, красивым в своей доброте, и счастлива быть с ними рядом. Наслаждаюсь красным вином, утренним кофе и вечерней оперой. Признаю свои слабости, пусть даже порой это физически больно. И считаю, что в конце концов когда-то в нашем мире не останется ничего, кроме любви, времени и музыки.

— Как же я люблю тебя, — сказал Брайан, беря меня на руки и кружа.

Существуют тысячи причин, чтобы не влюбляться, но лишь одна, чтобы сделать это и все-таки поверить в другого человека чуть больше, чем веришь в себя. В этот момент я не хотела слышать ничего, кроме биения сердца и нашего смеха. Все чувства — правда. И единственное, о чем стоит писать — любовь. Вся мировая литература в конечном итоге учит лишь любить. Я держала Брайана за плечи, а когда он опустил меня на землю, не могла насмотреться на него. Это было выше любви. Это было что-то необъяснимое. Мы соприкасались лбами, и слезы потекли с моих глаз. Он делал меня такой счастливой, что я возносилась к небесам, переставая бояться упасть.

Вернувшись в отель, мы не отрывались друг от друга. Войдя в ванную, становились безнадежны. Чудаки, которые не отрывались от земли. Где он, там я. Вода стекала по нашим телам, а он целовал каждый дюйм моего тела, водя руками по изгибам, иногда пощипывая кожу. Мы останавливали мгновение и оставляли его только себе. Занимаясь сумасшедшим, диким сексом, словно звери, но без потерь. Без потерь себя, и когда сил не оставалось, переходили на занятия любовью, с нежностью и проявлением всех чувств, высказывая все, что накопилось за это время.

Посмотрев «Нотр дам Де Пари» в опере «Гарнье», мы направились на выставки.

Побывали в музее «Орсе» и Люксембурском саду. Посетили Лувр, площадь Бастилии и Латинский квартал. Утром завтракали как истинные французы — круассаном и эспрессо. Затем поднялись на Эйфелеву башню, смотря на Париж с высоты птичьего полета. Я не могла отвести взгляд от собора Парижской Богоматери, и, проходя мимо Триумфальной арки, прихватила в магазине бутылку французского вина. Конечно, обойти столько архитектуры и знаменательных мест за пять дней нереально, но мы обязательно вернемся. Вернемся еще много-много раз, чтобы смотреть на сады и танго на площади.

Брайан еще спал, когда телефон зазвонил на тумбе. Я надела халат, взяла трубку и вышла на балкон.

— Я слушаю.

— Мисс Харисон, — сказал мужской голос.

— Кто это?

— Не важно. Вы тот самый гениальный адвокат?

— Нет, но адвокат.

— О, мисс Харисон. Вы существуете для мистера Максфилда, а большей похвалы быть уже не может.

— Что вы хотите?