Сокровенные тайны

Проклятие, он совсем не предполагал, что Селинина дочь так ошеломительно быстро возбудит его чувственность. Вожделения такой силы он никогда не испытывал с сестрами Гейл — вообще никогда не испытывал, и точка. Дьявольщина, он и сейчас еще не остыл.

Уже по одной этой причине он был зол как черт на Алекс, да и на себя самого за это бурное объятие. Ведь Алекс Гейтер, женщина, которую он вчера целовал как безумный, готова обвинить его в убийстве двух человек, во-первых, Седины, а теперь еще и Клейстера. Даже если она не найдет доказательств, она все равно способна сорвать ему все планы на будущее.

Он так близок к осуществлению своей мечты. Вот-вот достигнет той цели, к которой шел всю жизнь. А она может подложить ему большую свинью. Ей даже не нужно тыкать в него пальцем. Если она предъявит обвинения любому из них троих, не видать ему вымечтанного будущего как своих ушей, уйдет оно из-под носа. За это он готов был ее удушить.

Стоило ему, однако, представить, как он кладет ладони на ее тело, перед его мысленным взором возникала отнюдь не сцена удушения.

— Мне сказали, что вы у себя.

— А вам сказали, что через несколько минут я должен быть в суде, а сейчас слишком занят и никого не принимаю?

Алекс вошла в кабинет шерифа и прикрыла за собой дверь.

— Да, упомянули.

— С чего это вы взяли, что пользуетесь особыми привилегиями?

— Я подумала, вы захотите расспросить меня про убитого.

— Вы, в общем-то, вне подозрений. Просто оказались не там, где надо, причем очень не вовремя, но вам вообще свойственна эта дурная привычка.

— Так вы считаете, связи между мною и этим убийством нет?

— Считаю, нет; но вы, очевидно, считаете иначе. — Закинув ноги на угол стола и заложив руки за голову, он сказал:

— Что ж, послушаем.

— Полагаю, главное вы уже знаете. Клейстер Хикам присутствовал при убийстве Седины.

— С чего вы взяли?

— Он сказал мне по телефону.

— Он был завзятый врун. Спросите кого хотите.

— Я ему поверила. Он очень нервничал и жутко трусил. Мы договорились встретиться в «Последнем шансе», но когда он увидел, что вы едете за мной по пятам, то струхнул и удрал.

— Получается, Седину убил я, так, что ли?

— Или же покрываете убийцу.

— Разрешите, я вам покажу, где в вашей теории ошибка. — Он опустил ноги на пол. — На днях Ангус уволил Клейстера. Вот он и надумал отомстить — это-то вам должно быть понятно, госпожа прокурор. Сочинил эту небылицу, в которую вы решили поверить, поскольку ваше расследование не выявило ни единой паршивенькой улики. Вы считаете, существует взаимосвязь между этими убийствами, верно? Неверно, — твердо сказал он. — Сами посудите. Вчерашнее убийство совершенно иного рода, нежели убийство Седины. У вас ошибочен сам метод. Тот, кто перерезал Клейстеру глотку, просто-напросто узнал, что Клейстер трахает его жену, пока он вкалывает в Карсбаде на содовом заводе. У нас на него уже есть данные.

Это звучало так правдоподобно, что Алекс поежилась под его открытым взглядом.

— Но разве исключено, что батрак видел, как убивали мою мать? Опасаясь кары, он до сих пор помалкивал — возможно, просто потому, что никто так и не провел досконального расследования. И убили его за то, что он знал, — пока он не успел назвать убийцу. Вот во что я решила поверить.

— Как вам угодно. Но только занимайтесь этим за счет вашего времени, а не моего. Рид собрался было встать.

— Это еще не все, — сказала она, и он, смирившись, остался сидеть.

Алекс вынула из сумочки конверт и протянула ему.

— Пришло сегодня утром по почте. На мой гостиничный адрес.

Рид быстро просмотрел письмо и вернул ей. Она в изумлении уставилась на него.

— Вас это, видимо, не сильно волнует, шериф Ламберт.

— Я его уже читал.

— Что? Когда?

— Позавчера, если не ошибаюсь.

— И вы разрешили его отправить?

— А почему нет? В нем не сыскать ничего непристойного. Даже министр почт, полагаю, не нашел бы в нем никаких нарушений правил почтового ведомства. Почтовый сбор оплачен полностью. Насколько я могу судить, госпожа прокурор, письмо составлено в рамках закона.

Алекс так и тянуло наклониться и увесистой оплеухой сбить с его лица злорадную ухмылку. Порыв был настолько силен, что ей пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы не дать руке воли.

— А вы прочли то, что между строк? Подписавшие, все, — она замолчала, считая подписи, — все четырнадцать человек, угрожают изгнать меня из города.

— Ну, что вы, мисс Гейтер, вовсе нет, — с показным возмущением сказал он. — У вас развился синдром преследования, после того как вы наткнулись на зарезанного Клейстера. В этом письме просто подчеркнуто все то, о чем я вам и так без конца толкую. Ангус с сыном очень многое значат для нашего города. И ипподром тоже. Известно же: куда легче обратить на себя внимание, если вдарить человеку не по яйцам, а по его счету в банке. Вы поставили под угрозу весьма значительные капиталовложения. И думали, люди будут стоять и спокойно смотреть, как из-за вашей мстительности их мечты летят псу под хвост?

— Дело совсем не в мести. Я веду законное и давно назревшее расследование судопроизводства, в котором была допущена серьезная ошибка.