Сокровенный смысл жизни. Том 3

Для нашей темы доктрина перевоплощения как таковая, со всеми «за» и «против», – не главное. Но нам важно понять, что есть нечто непрекращающееся и реинкарнирующее – дух, который существует всегда, и есть тела, которые изнашиваются; и дух облачается в них как в одежду, согласно его различным потребностям. Дух непрерывен, для него не существует времени, а есть только вечность. Иногда он воплощается на Земле, в теле, а иногда его нет на Земле и у него нет тела, потому что в нем нет необходимости; дух изнашивает одно тело и воплощается в другое. Важно не облачение, а тот, кто его надевает. Нечто подобное имеет место и на физическом плане: важна не одежда, а тот, кто ее носит. Важным является внутреннее, сущностное.

Если мы говорим о теле, являющемся последним облачением, которое использует дух, тогда это тело с психикой и разумом имеет свежую память о том, что относится к этому воплощению, к этой жизни. Весь опыт собран сейчас, за последние прожитые годы. Хотя речь идет о новом, недавнем опыте, нельзя забывать, что память тела несет в себе всю силу инстинктов рода, эволюционный опыт человечества в целом (что ему тоже помогает), а кроме того, и индивидуальную эволюцию человека, потому что каждый накапливает свой опыт, усваивает его, усваивает и запоминает. В общем, можно сказать, что личность молода, даже если ей 60 или 80 лет, ведь по отношению к вечности это миг.

Дух тоже запоминает. Вечный и неизменный, он постоянно накапливает опыт и в этом, и в другом мире. Но есть одна трудность: не обладая достаточно пробужденным сознанием, мы понимаем собранный опыт рационально. Наше сознание собирает все, что мы переживаем как личность, но не фиксирует явственно то, что переживает дух. Мы хорошо запоминаем лишь то, что привлекло наше внимание, а его привлекает то, что нас интересует. Мы достаточно просты. Наше внимание обращено на холод, тепло, боль, голод, усталость, раздражение, работу или деньги. Круг внимания очень ограничен или, по крайней мере, специфичен – личность и материальные обстоятельства нашей жизни. Здесь все понятно: тут живут воспоминания и тут пролегают границы нашей памяти. Возникает вопрос: если человек действительно вечен, если дух сопровождает его через все времена и воплощается много раз, почему же нам так трудно обратиться к памяти об этом прошлом?

Трудно это потому, что существует два вида памяти – воспоминания и реминисценция. Воспоминания связаны с тем, что мы переживаем в настоящее время, и охватывают то, что нас интересует и привлекает наше внимание. Реминисценция – это память души. Но если душа спит, она мало что замечает, а если мало замечает, то запоминает еще меньше.

Платон указывает на то, что в душе есть сила, импульс, ностальгия, тоска по вещам, которым мы не можем дать определения, но чувствуем. Наверное, каждому из нас иногда доводилось, проходя по новым дорогам, испытать ощущение, что мы здесь не впервые. Или в разговоре с другом внезапно почувствовать, что это когда-то уже говорилось. Или, стоя на берегу моря, с удивлением открыть, что этот пейзаж нам знаком. Такие вещи необъяснимы, потому что мы не понимаем, как это происходит.

Реминисценция

Но бывают еще и другие реминисценции, более сильные. Все мы иногда думаем о смерти и миримся с ней, хотя эти мысли нам и не нравятся. Если бы можно было ее избежать, прогнать от себя, зачеркнуть, мы сделали бы это, потому что в глубине души есть реминисценция вечности, которая не позволяет принять идею смерти полностью. Нечто в нас постоянно кричит: «Смерть существует, но я не умру». Частичка нас самих, которая не приемлет смерть, – это бессмертное в нас, то, что помнит и знает, что будет жить вечно.

Итак, мы как бы распяты между конкретными воспоминаниями, которые нас не слишком беспокоят, и реминисценциями, которые время от времени вызывают у нас потрясение, словно заставляя осознать нечто большее.

Великий философ прошлого века Елена Петровна Блаватская считала, что воспоминание и реминисценция коренным образом отличаются. Память-воспоминание в лучшем случае предполагает наличие хорошо функционирующего головного мозга, и тогда мы имеем или можем иметь хорошую практическую память и сопутствующие ей воспоминания. Но реминисценции – это нечто большее, нечто гораздо более тонкое; это интуитивное восприятие, не имеющее ничего общего с физическим мозгом, в котором даже нет центров, чтобы регистрировать реминисценцию.