Сокровища

Возможно, отец в чем-то прав, решила она. Она должна быть осторожна, чтобы не пожертвовать всем ради фантазии. Есть более достижимые мечты, которые надо осуществить. Но она окончательно не расстанется с мыслью отыскать эту мерцающую часть ее наследства. Когда-нибудь придет время, когда она продолжит поиски.

Когда-нибудь.

Джозеф не видел причины сожалеть о решении Стива. Он так и не смог простить зятю, что тот не сумел спасти Беттину от безумия и что покинул ее и ушел к другой женщине.

— Он нам не нужен. Втроем мы проведем время даже лучше.

В тот вечер в доме царило предпраздничное волнение, напоминающее атмосферу сочельника. Даже пошел снег, легкий, ранний, который внес свою лепту в ожидание праздника. Джозеф отутюжил свой лучший костюм.

После обеда Пит помыла волосы. Она только что вышла из ванной, как неожиданно Джозеф вскочил со своего места.

— Ах! Я забыл шоколад, шоколад для Беттины. Она так его любит, я должен купить. «Дрост» — лучший голландский шоколад. — Он пошел за пальто.

— Надеюсь, ты не сейчас отправишься, дедушка? Уже половина девятого… и идет снег.

— Он продается за углом на Лексингтон-авеню.

— Тогда мы сможем купить его завтра, по дороге.

— Нет, они завтра в честь праздника не работают. — Он вытащил пальто из стенного шкафа и надел его. — Всего один квартал. Через десять минут я вернусь.

Пит не знала почему, но ее ужасно беспокоило это, в последнюю минуту принятое решение.

— Дедушка, дай я схожу.

— Нет, нет, у тебя еще мокрые волосы. Ты простудишься. — Он был уже у двери.

Она бросилась за ним с шарфом, который схватила в шкафу.

— Ты забыл это, — сказала она и обмотала шею деда.

— Спасибо, moedertje, — поблагодарил Джозеф и вышел.

Пит улыбнулась. Он всегда называл ее «маленькой мамой», когда она так заботилась о нем. Она отбросила тревогу. Но когда он через двадцать минут не вернулся, вновь заволновалась. Она находила причины его задержки — он встретил знакомого, — но спустя полчаса нервы стали сдавать. Она начала одеваться, чтобы отправиться на его поиски.

Раздался телефонный звонок. Звонила медсестра из кабинета скорой помощи больницы «Бельвю». Почему она не поверила своей интуиции? — спрашивала себя Пит даже до того, как услышала о случившемся. Медсестра сообщила, что Джозеф поскользнулся и сломал ногу.

Пит почти сразу поймала такси и через десять минут была в больнице.

— Извини, дорогая, — сказал Джозеф, как только она вошла в его палату. Он был в кровати, нога уже укреплена неподвижно и подвешена на блоке.

— Очень больно? — спросила она.

Он улыбнулся.

— Только когда танцую. — И они оба рассмеялись. Пит разрывалась, не зная, что делать на следующий день. Она чувствовала, что ей следует остаться в городе и побыть с дедушкой, но Джозеф настаивал, что она должна ехать завтра в Коннектикут, как и намечалось.

— Мама ждет тебя. Меня она только хочет увидеть, а ты ей нужна.

Пит посоветовалась с доктором, который успокоил ее, что, несмотря на возраст, Джозеф в прекрасной физической форме, и нога легко срастется. Он пробудет в больнице пару недель, потом его на костылях отпустят домой, нет причин для беспокойства и нет надобности сидеть подле него.

— Дорогая, — позвал ее Джозеф, когда она на прощание поцеловала его и уже была на полпути к двери. — Не забудь мамин шоколад. — И он передал ей самую большую коробку молочного шоколада, когда-либо выпускавшего «Дрост чоколад-фабрик».

Гостиница «Семь сестер» занимала белый викторианский особняк с острой крышей, смотрящий на небольшую гавань, в нескольких милях вверх по берегу от клиники Коул-Хаффнера. Снег прошлой ночью прекратился, что позволило расчистить дороги для машин, но он живописно лежал на деревьях и крышах домов. Дым из нескольких труб гостиницы кольцами поднимался в кристально-синее небо.

Когда они проходили по месту парковки машин и поднимались на крыльцо, Пит наконец начала расслабляться. Сначала она нервничала, как ее мама будет реагировать на новые ощущения — очутиться за стенами клиники, ехать в машине, попасть в незнакомое место — и на неожиданное несчастье с Джозефом? Но мама, казалось, воспринимала все как следует. В машине она выразила некоторое беспокойство, когда Пит рассказала ей о сломанной ноге Джозефа, но ни больше ни меньше, чем это сделал бы кто-нибудь другой. Кроме нескольких беспокойных взглядов, которые она бросала то вправо, то влево, словно успокаивая себя, что злобный враг не подстерегает ее, она, казалось, сохраняла спокойствие и самообладание.

Внутри ресторана было светло и просторно, тем приятнее и удивительнее, принимая во внимание викторианскую архитектуру. На стенах были обои в цветочек и в тон им занавески на окнах, собранные и завязанные большими бантами. Объемные композиции из осенних листьев, сухих трав и колосьев были расставлены в разных местах. В каждом из нескольких сообщающихся обеденных залов ярко горел камин, потрескивая поленьями. Где-то в отдаленной комнате пианист наигрывал старые мелодии Гершвина, Берлина, Роджерса и Портера.