Сокровища Аба-Туры

Была у Евдокима Ивановича воеводиха. Супруга нового кузнецкого управителя окружила себя людьми расторопными и через них оправляла все хозяйственные дела мужа. Злые языки утверждали даже, что она, Растопыриха, ворочала воеводством вместо мужа, а Евдоким-то Иваныч был в ее делах вроде пристяжного мерина. Впрочем, они, эти злые языки, поговаривали кроме того еще и о чрезвычайном сребролюбии дражайшей супруги Баскакова. Что же касается взяток, то пускай они отсохнут, те злые языки, возводящие на воеводиху напраслину! Не брала она взяток. Нет, нет и нет!

Правду сказать, был у нее мех чернобурки, имевший свойство волшебное: сколько бы она его ни продавала, чудесный мех в считанные дни оказывался у своей прежней хозяйки. Продавала она его по разной цене, смотря по значимости дела и достатку просителя. И не ее вина, что чудесная чернобурка вскоре без всякого волшебства возвращалась обратно к воеводихе в виде подарка.

Сам же Евдоким Иванович о коммерциях сих и слухом не слыхивал, поминков не принимал, не говоря уже о посулах. Была у него, однако, маленькая слабость — любил он разные игры: тавлеи, зернь и прочие, на кои приглашал людей справных — казачьих голов, целовальников да улусных старшин — паштыков. И разве его вина, что все они усиленно проигрывали — червонец за червонцем, соболя за соболем. И нередко случалось проигравшим уходить из воеводского дома в чем мать родила. Если же в числе проигравших попадался гордец, коему нагишом через острог идти было неловко, то и тут Евдоким Иванович проявлял гуманность, дозволяя великодушно проигравшему покинуть воеводский дом в одежде. Из любви к проигравшему, конечно. Правда, в этом случае незадачливый игрок становился должником Баскакова на неопределенный срок…

Веха IV

Кыргызы идут

«…Во 130-м (1622 г.) июля в 8-й день пришли де в Кузнецкую землю киргизские люди войной и повоевали Абинскую волость, а в те поры был посылан из Кузнецкого острогу для вестей в Абинскую волость толмач Васька Новокрещен; и киргизские де люди того Ваську взяли и возили с собою 3 дни и пограбя его, отпустили и говорили ему, Ваське, что оне хотят быть под Кузнецкой острог войною…»

Из отписки тобольского воеводы боярина Матвея Годунова

Вечность отметывала дни, недели, месяцы, как ветер гриву коня. От Рождества к Сретенью, от Сретенья к Пасхе, а там к Благовещенью и Николе чудотворцу, с настоящим теплом, с птичьим гомоном жил Кузнецк. Впрочем, не слишком набожные казаки отмеряли время не столько церковными датами, сколько походами. В походы ходили почасту. Казацкая сряда не долга. Словно сердце кровь, гнал Кузнецк людей своих толчками по голубым артериям рек. Люди его проникали все глубже в чернь, в угорье. Самые шиханы — скалистые вершины Алатау с их чернотропьем и дикими племенами — не останавливали храбрецов.

Бешеная коловерть событий закручивала людей в свой омут, не давая опомниться и не оставляя времени для раздумий. Жизнь круто гнула их в нужную ей сторону и ломала, как ветер дерева. Оглушенные происходящим, захваченные жарким ощущением схваток, казаки жили одним сегодняшним днем. Неуверенность в завтрашнем дне заставляла их искать утех в дне сегодняшнем, и появлялись у них смуглые «любушки» в ближних улусах. Судьбы кузнецких татар и русских воедино сплетались, многое еще стояло меж ними, но уже кинут был первый мост через бурный поток усобиц.

Вороватым и цепким взглядом издали ощупывал русскую крепость князь Ишей Номчин. Не так-то легко было восстановить татар против русских, а без них кочевому князю были по силам лишь мелкие набеги. Налетят кыргызы на русскую заимку, пожгут зароды сена да скот отгонят. Князь Ишей понимал всю ничтожность таких потуг, бесновался и убивал одиноких служилых, застигнутых врасплох, вытаптывал конями посевы кузнечан. В ту самую пору, когда кузнецкий воевода Боборыкин был занят «поклонными» соболями более, чем укреплением крепости, князь Ишей метался по улусам, заручаясь сторонниками.

К июлю 1622 года князю удалось-таки собрать под свою сулебу нужное количество сабель. Орда собралась превеликая — не одна тысяча юртовщиков. И настроены были все как подобает нукерам. В один из вечеров орда подошла к Абинскому уезду и растеклась отрядами в разных его направлениях. Как стрепетов сеткой, накрывали кыргызы безоружных и беспомощных во сне русских посельщиков.