Сокровища Анны Моредо

– Я умерла? Я хотела умереть, – вспомнила Анна.

– Нет, к счастью нет. Ты жива, мое солнце. И значит, все будет хорошо. Тебя спасли. Но ночь… Ночь теперь будет всегда.

Рикардо и прибежавший на крики о помощи его отец спасли Анне жизнь. Пока ехала машина «скорой», они успели сделать ей промывание желудка, без которого бы Анна, несомненно, умерла. Но зрительные нервы обоих глаз, увы, пострадали необратимо.

– Ничего. Мне все равно.

Антонио взял в руки ладонь дочери и прижал ее к своей мокрой, небритой щеке.

– Ты не видишь меня сейчас, но по моему лицу текут слезы счастья. Потому что ты со мной. Это самое главное. И ты должна знать. Он за все заплатил. Они оба.

Анна едва заметно кивнула.

– А где Андреас? – спросила она. – Я соскучилась по нему, так же как и по тебе, папа.

– Твой брат… Я не знаю, что с ним. Но, возможно, мы его больше не увидим. Даже если он жив, сюда он не сможет вернуться никогда.

Пекарь Антонио Моредо умер спустя четыре года.

Вернувшись с его похорон, Анна попросила соседку помочь ей вынести стул и поставить его возле дороги. Повернувшись в сторону, в которую несколько лет назад ушли ее брат с отцом, она просидела на нем до заката. На следующий день она вышла из дома и села возле дороги с самого утра. И в следующий за ним день тоже. И в следующий. И во многие следующие за ними дни потом.

Глава 6. Схватка с волком

Несмотря на то, что режиму Франко стукнуло уже пару десятков лет, желающих сбежать от него куда-нибудь, где дышится хоть не намного, но свободнее, по-прежнему было предостаточно. А раз существовал спрос, было и предложение.

Со времен войны, когда этим маршрутом пользовались десятки тысяч беженцев, мало что изменилось. Добраться до Штатов из Испанского королевства было проще всего через северную Африку. Для начала надо было оказаться в Кадисе, Малаге или любом другом крупном порту западной части страны, затем через Гибралтарский пролив переправиться в Танжер или Касабланку. А там уже обладая нужными знакомствами и необходимой суммой, перебраться через океан не представлялось сложным.

Пользуясь еще довоенными связями, Рауль легко договорился о путешествии «двух пассажиров с новенькими паспортами». На те же имена, но со всеми визами и разрешениями, необходимыми для того, чтобы покинуть страну. За отдельную сумму решился и вопрос с досмотром: предупрежденные таможенники не должны были вникать в то, что перевозят эти двое туристов (и без того достаточно щедрые).

Дело должно было завершиться к завтрашнему утру.

– Всего одна ночь в этой проклятой стране, – с ненавистью Пако глядел в окно второго этажа деревенской гостиницы, в которой они с Раймоном Руисом остановились. – Я покидаю ее богатым, как герцог Альба, но что толку. Все равно сдохну через пару лет.

На мрачной душе дьявола, тем не менее, было легко. Он уплатил долги – а кроме них его уже мало что по-настоящему волновало.

Пако даже улыбнулся и позволил себе пошутить:

– Веселей, Руис! Ты-то не только богат, но еще и молод, и здоров. У тебя впереди отличная жизнь!

Несмотря на стоящий на столе, набитый баснословными драгоценностями ящик из-под патронов, половина которых теперь принадлежала ему, Раймон Руис восторга не разделил. С каждым днем чувство вины грызло его все сильнее. Алкоголь перестал помогать еще накануне, а Пако, тем более, еще и запретил напиваться. И спорить с ним, не важно по какому поводу, после всего, что случилось, было страшно.

Но все же Руис позволил себе заметить:

– Но какой ценой? Клянусь, если бы можно было все вернуть назад…

– Ты еще заплачь, щенок, – осек его Рауль. – Я эту цену просто назвал. Согласился ее заплатить – ты сам. Вернуть ничего не получится. Не надейся.

Рауль похлопал Раймона своей жесткой, пахнущей табаком ладонью по щеке:

– Ты победил! Прими это и живи. Наслаждайся всем, в чем мне эта жизнь отказала!

Раймон, шмыгнув носом, вздохнул. Пако покачал головой и тихонько выругался – ничего, кроме презрения, нынешний напарник у него не вызывал. В союзники внушающему первобытный ужас волку достался жалкий домашний шакал.

– Ладно, я пока схожу на почту и проверю, не пришло ли, наконец, письмо, – сказал он, чтобы закончить беседу. – Смотри, не напейся, пока меня не будет. Я не шучу!

Деревушка, в которой они остановились, располагалась в лесистых предгорьях западных отрогов Сьерра-Невады, километрах в пятнадцати от побережья. Неподалеку от Марбельи, из порта которой они и собирались отплыть в Танжер. Сидели они тут уже сутки, ожидая, когда прибудут их новые паспорта и последние указания по пересечению границы.

Антонио Моредо застал Раймона спящим.

И удивлению его не было предела. Выяснив у хозяина, в какой комнате остановился «синьор Рауль Пако», он пришел его убить, но… нашел вместо него спящего мужа своей дочери!

– Руис! Руис! – тряс его за плечо Моредо. – Проснись же!

– Что такое? – всполошился Раймон. – Дон Антонио? Вы?!