Сокровища антиподов

– Блондинка – дура! Брюнетка – стерва! Красишься – наштукатуренная! Без косметики – мышь! Худая – взяться не за что! Полная – корова! Алексей Михайлович, согласитесь, так и хочется заявить, мол, мужики, идите вы все на хрен! Если мы вам не подходим, а вы идеальны, то любите друг друга!

Липа села на любимого конька, подумал Иван, и, судя по заинтересованности Козлова, добьется намеченной цели.

Снова заиграла музыка, и Липа потащила всех танцевать. Обняв за талию Вику, Иван почувствовал незнакомый и нежный запах ее духов. Только сейчас Иван заметил, что эта молчаливая девушка была красива: темнокудрая, с большими лучистыми глазами в ореоле пушистых ресниц, правильными чертами лица, персиковой кожей. Когда она улыбалась, то на щеках появлялись ямочки. К тому же у этой молодой женщины была стройная фигура. Чем больше он смотрел на Вику, тем прекраснее она ему казалась. Иван вспомнил, что у японцев такое явление называется «эффектом распускающейся розы».

– Вика, вы случайно не фотомодель? – задал вопрос Иван и немного покраснел: уж больно отдает банальщиной такое начало разговора.

– Ну что вы. Какая там модель! У меня профессия не гламурная, я – преподаватель истории. Правда, я сейчас историк без работы, – нисколько не смутилась молодая женщина.

– Если не секрет, то почему? Надоело?

– Вовсе нет. Я люблю свою профессию. У меня дед и отец были историками. А со мной, знаете, получилось, как в старом анекдоте: вчера на работе я искала справедливость, а сегодня утром ищу работу…

– Знакомая ситуация. И что теперь вы намерены делать? Искать новую работу?

– Нет, что вы. Займусь тем, чему посвятил свою жизнь мой дед и о чем он рассказывал с самого детства: буду искать клад.

– Вика, вы серьезно или разыгрываете? – Ивану показалось, что его собеседница шутит.

– Вполне серьезно. Да будет вам известно, что в настоящий момент только в Европе под землей, по самым скромным подсчетам, зарыто примерно 500 тысяч тонн золота, алмазов, серебра и прочих драгоценностей. А если говорить обо всей планете, то ученые считают, что никак не меньше, чем 900 тысяч тонн драгоценностей, а то и больше. И это только самые приблизительные подсчеты…

– Вика, и вы собираетесь эти сокровища отыскать? – едва скрыл улыбку Иван.

– Да, именно так. И в этом нет ничего смешного или порочного, – строго отреагировала собеседница и, поскольку музыка закончилась, обиженно пошла к столу. Иван последовал за ней. Когда расселись, возникшую неловкость разрядила Липа.

– Эй, молодые и красивые, – обратилась она к Ивану и Вике, – хватит там мировые проблемы решать! Лучше послушайте, что Алексей Михайлович придумал! Ну и шалун, этот твой одноклассник, Ванюша.

.

Изрядно подвыпивший Лешка в этот момент с бокалом водки наперевес пытался что-то сказать, но язык его не слушался. Можно было разобрать лишь какие-то несуразные шипящие звуки.

– Леша, ты хочешь что-то сказать? – Легонько потряс школьного товарища за плечо Иван. Тот кивнул и снова принялся бормотать что-то невнятное. Удалось разобрать самую малость.

– Хочу выпить… на …брайтон… шафт… – в промежутках между шипением и икотой настойчиво требовал Козлов. – Не надо стесняться…

– Что он говорит? – переспросил Иван, – какой «Брайтон»? Снова в свою Америку захотел?

– Думаю, все намного проще. Алексей Михайлович предлагает всем нам выпить на брудершафт и поцеловаться, – компетентно выступила в роли переводчика с пьяного языка на трезвый Липа. – По-немецки «брудершафт» означает братство. В средневековой Европе такой ритуал за столом означал приобретение новых друзей. Да чего это я все объясняю, сами все знаете…

– Мне всегда становится смешно, когда мужчины говорят: «Ты выпей – и не будешь стесняться», – подняв бокал, заметила Липа. – Предупреждаю, Алексей Михайлович… Если я сейчас выпью, стесняться будете вы!

В принципе, получилось все так, как предсказывала Липа. После «брудершафта» Иван поцеловал в щеку Вику, а Козлов облобызал ее подругу. Хотя он только пытался это сделать, потому как на самом деле сама молодая женщина расцеловала бывшего хоккеиста.

После этого Липа, как и обещала, дала волю своему острому язычку.