Сокровища Атлантиды

Сознание отказывалось воспринимать кошмарную перспективу безвременной гибели в кромешном мраке подземелья на глубине более тысячи футов. Всплыли в памяти газетные заметки об аквалангистах, заблудившихся в лабиринте подводных пещер. Найденные тела отличались одной характерной особенностью: подушечки пальцев у них были стерты до кости в предсмертных усилиях проникнуть сквозь каменную толщу.

Мужчины угрюмо молчали, также погруженные в невеселые мысли. Маркес никак не мог поверить, что кто-то всерьез хотел их убить. Не находя ни смысла, ни мотива в подобном покушении, он мысленно представлял, в какую бездну скорби и горя повергнет его смерть всю семью. Слава богу, хоть нуждаться им не придется!

Пэт тоже думала о семье, точнее говоря, о дочери, остро ощущая глубокую безысходность и чувство вины перед девочкой. Какая жалость, какая жестокая несправедливость, что ей не доведется увидеть, как ее единственный ребенок подрастает и расцветает, постепенно превращаясь в женщину. И как ужасно, что ей суждено погибнуть в этой мышеловке под толщей скал, где тело ее, скорее всего, никогда не найдут. Хотелось плакать, да что там плакать – голосить навзрыд! – но слез почему-то не было.

Когда вода дошла до колен, все разговоры прекратились. Но подъем продолжался, и вскоре она заплескалась на уровне бедер. Вода была обжигающе холодной; соприкасаясь с кожей, она будто вонзалась в нее тысячами раскаленных иголок. Ноги Пэт начали неметь, она вся дрожала, зубы неудержимо выбивали крупную дробь. Доктор Эмброз, распознав грозные признаки гипотермии, привлек ее к себе и обнял, плотно прижавшись всем телом. В этом великодушном жесте не было ни намека на секс – лишь доброта, сострадание и забота о ближнем, – и Пэт восприняла его с благодарностью. От ровного горячего дыхания коротышки-антрополога, уткнувшегося лицом ей в ключицу, стало чуточку теплее, но она все равно не могла смотреть без ужаса на отвратительную черную рябь, завивающуюся воронками и отливающую мерзким маслянистым блеском в луче шахтерского фонаря на каске Маркеса.

Пэт внезапно встрепенулась. Ей на миг показалось, что в проеме, давно скрывшемся под слоем черной воды толщиной около трех футов, происходит что-то необычное.

– Погасите фонарь, пожалуйста, – тихо попросила она Маркеса.

– Что?

– Погасите фонарь. По-моему, внизу кто-то есть.

Мужчины, не сговариваясь, решили, что от холода и страха у нее начались галлюцинации, но Луис не стал спорить, а согласно кивнул, поднял руку и нащупал выключатель. Камера погрузилась во мрак.

– Вы можете сказать, что увидели? – спросил после паузы Эмброз.

– Свечение. Правда, очень слабое.

– Я ничего не вижу, – с сомнением покачал головой Маркес

– Да как же не видите?! – нетерпеливо воскликнула Патриция. – Смотрите, вот оно!

Луис и Том, напрягая зрение, уставились в воду, но ее поверхность оставалась такой же непроницаемо-черной, как и минуту назад.

– Но я же видела! Богом клянусь, что видела свет в расщелине!

Эмброз снова обнял ее и по-отечески ласково погладил по голове.

– Успокойтесь, Пэт, мы здесь одни, – мягко произнес он. – Вам просто померещилось.

Патриция с силой оттолкнула опешившего антрополога и закричала во весь голос, чуть не плача от негодования и обиды

– Мне никогда ничего не мерещится, а вот вы – слепые кутята! Неужели и сейчас не видите?

Маркес, озаренный внезапной догадкой, погрузил лицо в воду и открыл глаза и тоже увидел, как со стороны штольни становясь ярче с каждым мгновением, приближается светящаяся полусфера диаметром в несколько футов. Резко выдернув голову, он заговорил глухим голосом, стуча зубами от страха:

– Там действительно кто-то есть... Но человек не может бродить по затопленным туннелям... Я знаю, это призрак! – выкрикнул он в исступлении, дрожа всем телом. – Тот самый, что поселился в шахте почти сто лет назад!

От бессвязной речи Луиса повеяло такой жутью, что Пэт и Эмброз лишились последних крох физических и моральных сил. Сбившись в кучку, все трое как завороженные следили за приближением тускло светящегося облачка. Маркес снова включил фонарь, направив луч на окруженный призрачным ореолом поднимающийся из глубин черный клубок.

Неожиданно из мрака вынырнула обычная человеческая рука, вынула загубник и сдвинула маску на лоб. В свете шахтерской лампы сверкнули озорным блеском живые зеленые глаза, губы приоткрылись в улыбке, обнажив два ряда идеально ровных и ослепительно белых зубов.

– Похоже, леди и джентльмены, – дружеским тоном заговорил незнакомец, – я подоспел как раз в тот самый пресловутый критический момент.

4

В первое мгновение Пэт подумала, что истерзанное отчаянием и парализующим холодом сознание играет с ней в дурацкие игры. Эмброз с Маркесом, ошеломленные не меньше, тупо уставились, разинув рты, на улыбающуюся физиономию аквалангиста. Но не прошло и минуты, как потрясение сменилось облегчением. Каждый радовался, что они больше не одни, – ведь появление незнакомца сулило возобновление контакта с внешним миром. Липкий, сосущий страх постепенно уступил место пробудившейся надежде.