Сокровища Атлантиды

Гилспи за ледорубкой не наблюдал, будучи занят более важным делом: он сидел во вращающемся кресле, не отрываясь от экрана эхолота, непрерывно посылающего сигналы ко дну моря. Отраженные от грунта волны возвращались, и на мониторе автоматически высвечивалось расстояние в футах от киля до дна. Эти воды никто еще не исследовал, и глубины на навигационных картах отсутствовали.

Питт стоял чуть поодаль, глядя в позаимствованный у капитана бинокль, снабженный светофильтрами, чтобы солнечные лучи, отражаясь от ледяной поверхности, не слепили глаза. Торосы у самого берега громоздились на двести футов в высоту, постепенно переходя в обширное плато. Он уделял особое внимание основанию ледовой стены, пытаясь обнаружить какие-нибудь следы “Мадраса”. Но никаких утешительных признаков вроде торчащей изо льда кормы или хотя бы кончиков мачт над торосами не просматривалось.

– Мистер Питт?

Обернувшись на голос, Дирк очутился лицом к лицу с невысоким, но плотным и кряжистым мужчиной лет сорока. Мощное телосложение резко контрастировало с розовой и невинной, как у херувима, физиономией, искрящимися добродушным лукавством зелеными глазами и широким ртом, растянувшимся в приветливой улыбке. Протянутая” рука незнакомца оказалась маленькой, изящной и нежной, как у девушки или ребенка, поэтому железная крепость рукопожатия стала неожиданностью для Питта.

– К вашим услугам, – коротко наклонил он голову и поинтересовался в свою очередь: – С кем имею честь?

– Эд Нортроп, гляциолог и начальник научной части экспедиции. Много слышал о вас, но не имел удовольствия лицезреть, так сказать, живьем.

– Рад познакомиться, доктор Нортроп. Я тоже кое-что о вас слышал. От адмирала Сэндекера.

– Сильно сомневаюсь, что адмирал сыпал комплиментами в мой адрес, – криво усмехнулся ученый.

– По правде говоря, он так и не простил вам того случая в Беринговом море, когда вы набили его унты колотым льдом.

– Ну до чего же злопамятный тип! – восхитился Нортроп. – Каюсь, было такое дело. Пятнадцать лет прошло, а у Джима до сих пор на меня зуб!

– Давно вы занимаетесь полярными исследованиями?

– Да уж лет восемнадцать мотаюсь между Арктикой и Антарктикой, изучая морские льды. Кстати, я ведь не просто так к вам подошел. Предлагаю свою кандидатуру на роль напарника в вашей вылазке на материк.

– Не сочтите меня неблагодарным, доктор, но я предпочел бы отправиться один.

Нортроп рассеянно кивнул и сложил обе ручки на изрядно выпирающем животике:

– Понимаю вашу позицию, но рискну предположить, что вам отнюдь не помешает иметь под рукой специалиста, умеющего “читать лед”. К тому же я гораздо выносливее, чем кажусь с виду.

– У вас сильная аргументация, доктор, – одобрительно кивнул Питт. – Хорошо, я подумаю.

– Глубина понижается, – объявил Гилспи и рявкнул в микрофон: – Стоп машина! Все, приехали, – добавил он, переведя взгляд на Питта. – Те самые широта и долгота, что ты заказывал.

– Спасибо, Дэн, отличная работа. Это координаты места, где “Паловерде” угодил в ледовый плен антарктической зимой 1858 года.

Нортроп выглянул в иллюминатор мостика. За бортом ледокола во все стороны до горизонта простиралась бескрайняя ледяная пустыня.

– До берега осталось всего две мили. Небольшая разминка на свежем воздухе пойдет нам только на пользу. Заодно и аппетит нагуляем.

– А парочки снегоходов на борту случайно не завалялось?

– К сожалению, нашей научной программой не предусмотрено удаляться от судна далее чем на сотню ярдов. Вот начальство и решило не перегружать смету подобными излишествами.

– И какая же температура, по вашему мнению, соответствует понятию “свежий воздух”?

– Градусов двадцать – двадцать пять ниже нуля по Цельсию. Относительно теплая погода для здешних мест.

– Щедрая у вас душа, доктор, – усмехнулся Питт. – Но и ждать я тоже не могу.

– Считайте, что вам еще повезло. Сейчас осень. Весной тут значительно холоднее.

– Я вообще-то предпочитаю тропики. Теплые пассаты, ласковое солнышко и красивые девушки-азиатки в саронгах, грациозно танцующие под звуки тамтамов на закате дня.

Взгляд его внезапно упал на красивую девушку азиатской наружности, направляющуюся к нему грациозной походкой.

– Да вы прямо настоящий поэт, – заметила она, блеснув ослепительной белозубой улыбкой.

– Таким уж я уродился, – скромно потупившись, признался Питт.

– Мне сказали, что вы тот самый Дирк Питт. Я не ошибаюсь?

– Надеюсь, что нет, – усмехнулся тот, демонстрируя столь же безупречную работу дантиста. – А вы, очевидно, Эви Тан. Дэн упоминал, что вы делаете серию репортажей об экспедиции.

– Я прочла целую кучу материалов о ваших... исследованиях, мистер Питт. Могу я рассчитывать на интервью? Когда вы вернетесь из вашей вылазки на берег, разумеется?

Питт автоматически бросил укоризненный взгляд на Гилспи, но капитан только покачал головой и развел руками:

– Клянусь, никому ни слова не говорил!

– С удовольствием побеседую с вами, мисс Тан, как только освобожусь, – сказал Питт, – но предупреждаю заранее: суть нашего проекта не для печати.

– Неужели НУМА работает на военных? – невинным голосом спросила она.